Три весёлых друга

Догадавшись, что спутники не слушают его, размышляя каждый о своём, профессор замолчал. С прекращением звуков человеческой речи полутьма словно бы сделалась плотнее. Часто и прерывисто дышал генерал, отвернувшись к стенке и сжимая в зубах угол подушки. Мысли остальных также не назвать лёгкими и радостными. Но, по крайней мере, никакие кошмары, кроме самостоятельно родившихся в непознанных глубинах разума не мучили их этой ночью.

Пока не наступил рассвет. Ночь заканчивалась.

Ночь заканчивалась. Небо покрывалось розовыми кляксами, с впечатляющей скоростью сливающимися в общий, одноцветный фон. Горизонт разгорался оранжевым сиянием и Тэль-эт-нотема, принцессе народа лазурных озёр больше не нужно было поддерживать огонь. Скормив огню ещё одну вязанку хвороста – всё равно не имеет смысла тащить с собой, Тэль прикосновением руки к щеке разбудила своего венценосного брата-близнеца.

Кэс-эт-нотема-ова открыл голубые, прозрачные, как вода в неглубоком ручье, глаза, словно не спал вовсе.

-Доброе утро, брат- произнесла Тэль глядя в отражение своего лица на теле юноши совсем недавно ставшего мужчиной. В стране лазурных озёр большинство матерей рожали близнецов. Иногда одного пола, иногда разных. Считалось, что близнецы это один и тот же человек в двух телах. Родившихся одинокими называли «потерявшими половинку». Разумеется только нормальный человек, единый в двух телах, мог стать правителем народа лазурных озёр.

-Доброе утро, сестра- ответил принц. И хотя с тех пор как демон в образе юноши украл народ лазурных озёр (и они прошли сквозь врата в этот холодный, чужой мир) ни одно утро не было добрым - эт-нотема с особой прилежностью придерживались знакомого ритуала.

Пока Кэс разминался после сна танцуя с мечом перед мордами привычных к ежеутренней акробатики трэсахов. Тэль собирала лагерь. Свернула моток серебристой верёвки, охраняющих их во время сна от тёмного колдовства демона в образе юноши. Забросала землёй шипящие угли. Небо над головой напоминало оторванный лепесток розы. Под неестественно розовым и, даже, голубым небом, столь не похожем на привычные оттенки жёлтого, делалось неуютно при каждом случайном взгляде вверх.

Они оседлали трэсахов. Квелые после сна звери с радостью пустились в путь. Согнутые в коленях лапы оставляли трёхпалые следы, а вытянутый в линию хвост помогал трэсахам балансировать при быстром беге.

Они двигались по прямой, кратчайшем путём к врагу. Точно странник в лабиринте возвращающийся по своим следам и сматывающий путеводную нить. Только одно отличие – эт-нотема проделывали путь в первый раз.

Тэль размышляла о богах, что было вполне естественно – каждый воин должен время от времени размышлять о богах, ибо это одна из тех мыслей, что делают его сильнее. Боги народа лазурных озёр оказались недостаточно могущественными, чтобы защитить своих чад, но они по крайней мере вложили в своих любимцев путеводную нить ведущую прямо к врагу. Бока ящероподобных трэсахов несли на себе длинные копья. Если правильным образом держать такое копьё и дать тресаху разогнаться, то ни одно живое существо не может выдержать страшной силы удар. Противник может попробовать увернуться, но учитывая воинскую выучку правителей народа лазурных озёр эта попытка обречена на провал. Также к бокам тресахов привязаны тугие луки со спущенными тетивами и колчаны стрел длинной с вытянутую руку взрослого мужчины от кончиков пальцев до плеча. Если достать стрелу из колчана, то солнце блеснёт на отточенном наконечнике. Бессмысленно использовать отраву против того, кто является воплощением всего ядовитого, что только скрывается под тёмными покрывалами ночи.

За спиной всадников свёрнуты в тугой комок походные одеяла. Висят мешки с сухими брикетами толчённых ягод, вывяленного мяса и съедобной слюны ползающего зверя акх. Воду они берут в выбивающихся из земли родниках. Тэль отлично умеет искать подземные запасы воды.

Привычное покачивание на спине выдерживающего заданный темп тэсаха. Кэс едет рядом. Длинное копьё отливает серебром, хотя серебра в нём нет – просто удачно светит солнце. Тэль немного беспокоит недовольство скакунов здешней травой. Уже четвёртый день звери почти не ели, изредка откусывая верхушки трав и тут же выплёвывая. Однако ездовые ящеры способны ещё столько же времени продержаться без еды и не терять силы. Лишь бы воды имелось в избытке. А местную воду тэсахи пьют охотно, слава богам.

Они передвигались вдоль кромки леса, желая иметь дрова для костра и возможность отступить из засады, если таковая обнаружится. По одну руку деревья поражающей воображение высоты, по другую зелёное море травы. Можно наблюдать как поднятые ветром волны достигают бегущих тэсахов и разбиваются под трёхпалыми лапами. Ветер обдувает лицо, тщетно стремясь взлохматить волосы связанные тугим узлом на затылке.