Три войны России с Украиной

«На недавней встрече с представителями крымских татар президент России высказался <…>: “Мы не можем допустить, чтобы крымско-татарский народ стал разменной монетой <…> прежде всего в межгосударственных спорах”. Кремль, судя по всему, рассматривает активность крымских татар не как солидарную борьбу народа за свои права, а как использование крымских татар какими-то враждебными внешними силами в каких-то подрывных целях… Подобная логика распространяется на пассионарные группы с любой идентификацией: политической, этнической, религиозной, культурной, социальной или болельщицкой. У “других” не может быть собственной логики и собственных ценностей. Только интересы, только страх или корысть… Именно поэтому конфликт с крымскими татарами возник сразу после присоединения Крыма к России. Этот и другие подобные конфликты будут оставаться нерешенными до тех пор, пока чекистская логика в отношении к обществу будут оставаться неписанной идеологией Кремля»[362].

После того, как Путин решил, что Мустафа Джемилев — не тот татарин, который требуется ему в оккупированном Крыму, он подписал указ о реабилитации народов Крыма, в соответствии с которым оказалось, что татарин татарину не товарищ, потому что только сам Путин решает — какие татары настоящие, а какие нет. И те татары, которые показались Путину не настоящими, а именно меджлис крымско-татарского народа, который возглавлял Джемилев, тут же подверглись нападению со стороны государства: в сентябре 2014 г. в здании, где располагался офис меджлиса, редакции газеты «Авдет» и благотворительного фонда «Крым», прошли обыски с изъятием оргтехники, книг и документов. Затем Центральный районный суд Симферополя наложил арест на само здание, после чего сотрудникам всех трех организаций дали сутки на выселение. Это была настоящая месть за то, что активисты меджлиса во главе с Мустафой Джемилевым призывали весной 2014 г. не участвовать по правилам Москвы в сфальсифицированном референдуме весной 2014 г., а затем в выборах 14 сентября. Юлия Горбунова, сотрудник Human Rights Watch, заявила тогда газете «Ведомости» (номер от 19 сентября 2014 г.): «Мы считаем, что это политически мотивированное преследование, и очень обеспокоены ситуацией: обыски в поисках запрещенной литературы идут в домах у крымских татар уже несколько недель»[363]. Но Мустафа Джемилев и весь меджлис крымско-татарского народа для Путина окончательно превратились в агентов Запада, во врагов — только потому, что оказались не готовы безоговорочно поддерживать все, что он делает. Путин с такими самостоятельными лидерами и организациями не договаривается, он их предпочитает подавлять любыми способами, в том числе и самыми простыми — не пускать на родину, арестовывать имущество. Это идеология пещерных времен, ведущая в политический тупик, провоцирующая конфликты, которые обязательно наступают, пусть даже в долгосрочной перспективе.

Как и в случае с подавлением сепаратизма в Чечне, Путин попросту отложил «на потом» решение проблемы крымских татар. Те татары, которых Путин приветствовал в 2014 г., рискуют так же, как представители клана Кадыровых, которым он десятью годами ранее передал на усмирение Чечню. Момент настанет. И чеченцы на Кавказе, и татары в Крыму слишком долго ждали своего возвращения к свободе, чтобы согласиться с суррогатом, который им подсунул Путин.

Идеологи же Путина на телевидении и в информационных агентствах с настойчивостью, заслуживающей лучшего применения, раскручивали версию о том, что Путина к аннексии Крыма и вмешательству на юго-востоке Украины подтолкнул Запад. Будто коварные враги России специально втянули ее в конфликт с соседом, чтобы подорвать экономику и ослабить позиции на международной арене.