Три вокзала

Когда глушитель «Лады» стал греметь, словно барабан, Аркадий припарковался, чтобы позвонить Жене. Случалось, мальчик пропадал неделями, но больше всего Аркадий боялся его одиночества. Кроме шахматистов, на которых он зарабатывал, у Жени не было никого, кто бы общался с ним постоянно и о ком бы Аркадий знал — за исключением уличной шпаны. Ими верховодил опасный юнец — бандит по имени Егор, которого подозревали в убийстве бомжей.

Десять сигналов без ответа — предел того, что мог выдержать Аркадий. Едва он выключил телефон, как около него нарисовался белый внедорожник. Дамочка, сдвинув солнечные очки на лоб, попросила опустить стекло. Шелковый шарф был небрежно завязан вокруг шеи узлом, на запястье болталась золотая цепочка.

— Здесь не парковка для «Лады», — сказала она.

— Какая еще парковка?

— Не для «Лады».

— Как это?

— А вот так это. Никаким «Ладам» здесь парковаться не разрешается, тем более спать в них.

Аркадий посмотрел на Виктора, храпящего, свернувшись калачиком позади.

— Мы — в России? — спросил Аркадий.

— Да.

— В Москве?

— А где же еще.

— И «Лада» — русская машина?

— Русская, но это, между прочим, не автосвалка.

— А я и не знал.

— Может, ее сюда эвакуировали из соседнего квартала?

— Нет, ехал мимо.

— Понятно, я вызываю охрану.

…В этот момент у Аркадия зазвонил сотовый. Он ждал звонка от Жени и ответил, не проверив, кто это.

— Ну, спасибо, — раздался голос Зурина, — ответил после первого же звонка, ты как будто подарок на день рождения сделал, да что там — еще лучше…

Аркадий поднял стекло в тот момент, когда дамочка начала новую тираду, а потом молча прилепил к стеклу удостоверение. Мгновение спустя внедорожник растворился вместе с красоткой.

— …Что лучше?

— …Лучше заявление об увольнении.

— Я тебе его не направлял.

— Не горячись, Ренко, у тебя весь день впереди.

Для Аркадия прокурор Зурин был примером хитрого приспособленца. Он дрейфовал — от одного начальства к другому, от «левых» — к «правым», Зурин плыл по течению и так выживал.

— И почему бы я должен подать заявление?

— Потому что последнее, что тебе хотелось бы получить — внутриведомственное расследование и отстранение от должности.

— А почему я должен быть отстранен от должности?

— Очень просто — за игнорирование приказов и превышение полномочий. Ты же постоянно занимаешь работой прокурора — до смешного дошло.

— А если поконкретнее?

— Дело с мертвой проституткой. Было приказано не заниматься расследованием.

— Я и не занимался. Я случайно оказался рядом с офицером милиции, который ответил на сообщение о передозировке, когда участковые не отреагировали на него. Я помогал нашему работнику — за исключением технической поддержки ничего не было.

— Какая там еще поддержка для обыкновенного случая передоза?.. Ты преподнес мне свою голову на блюдце с серебряной каемочкой, понял? Ты должен был оставаться в машине.

— Это не передозировка, — сказал Аркадий. — Согласно заключению патологоанатома, девочке дали…

— Ты не врубаешься. Ты проигнорировал мои приказы. Кто дал тебе разрешение провести вскрытие?

— Да это все Орлов, он ведет это дело!

— Какой Орлов — он не просыхает.

— Да ну, сегодня видел его — он как огурчик.

Виктор, проснувшийся от шума в машине, открыл дверь и выскочил.

— …Мы организуем вскрытие, когда имеются подозрительные обстоятельства.

— Слушай, ну я его понимаю. Здоровая молодая женщина оказалась вдруг мертвой. Если это не вызывает подозрения, то что вызывает?

— Хватит уже. Возвращайся немедленно в отдел. Ты где сейчас?

— Не знаю. Передо мной на углу «Старбакс».

— Это не поможет. Ренко, ты можешь уйти в отставку тихо и без шума, или — тебя вышибут со скандалом. А если ты там спелся со своим другом Орловым, полетите оба.

Пять минут спустя Аркадий застрял в пробке на Кутузовском проспекте, пока милиция расчищала путь для флотилии правительственных лимузинов, которые неслись по средней полосе. У него появилось время обдумать растущую вероятность увольнения. Что тогда? Он мог бы выращивать розы на даче. Держать голубей. Читать хорошие книги на языке оригинала. Заниматься спортом. Увы, беда в том, что работа следователя делала человека непригодным ни к какому другому занятию. Это можно было сравнить с мерзким, но приевшимся вкусом: напиток племени масаи — смесь крови с молоком.

Он нашел приглашение на выставку в клуб «Нижинский», которое обнаружилось под бутылкой водки в бытовке. Покрутил в руке. Оно и, правда, было похоже на кредитную карточку. Немного длиннее и чуть толще. Больше похоже на фишку для игры в рулетку. Днем раньше он и не знал о существовании этой выставки. Теперь же ее растяжки были на лесах, казалось, всех строительных площадок в центре Москвы. Luxury-аукцион в «Нижинском» — серебром по черному.

Аркадий нашел у метро газетный киоск. Пресса освещала аукцион по-разному. «Известия» одобряли его капиталистическую роскошь. «Завтра» подозревала еврейский заговор. «Газета», ориентированная на простых людей, предлагала всем разнообразные предметы роскоши, вроде частных островов, замков… Воздастся каждому — по мечте его.