Три Закона. Закон первый - Выживание

Стоило мне об этом подумать, как из тени пальм, растущих здесь особенно густо, вылетело нечто и с оглушительным грохотом повалило охотника на землю! Я отпрыгнул и, к удивлению, даже не вскрикнул. Здоровенный самец уже вцепился в глотку моего наставника, жилистыми ногами упираясь во влажную землю и не давая противнику возможности перевернуться. Я вскинул полуавтомат, но из той же тени тех же пальм с рычанием выскочили ещё двое! Они были слишком близко – я выстрелил несколько раз! Рука опять подвела, звери были только ранены и в затмении даже не чувствовали боли. Их обоих лишь отбросило назад, но они тут же готовы были вновь атаковать. Понадобилось ещё несколько выстрелов, более точных.

Лишь пара секунд! Я обернулся, ожидая увидеть победу Мичлава, но к моему ужасу, он лишь удерживал когтистые лапы квазиантропа в сантиметре от своей шеи. Он не мог преодолеть ту силу, которой обладал зверь! Тот был значительно меньше, но… Их обоих трясло от напряжения, а лица исказила совершенно одинаковая животная ярость. Я выстрелил! И щелчок оказался холостым – заряд полуавтомата кончился, чёрт бы его подрал!!

Следующее произошло всего в несколько мгновений. Зверь не пожелал бороться дальше – вдруг он метнулся вперёд, с шипением обнажая клыки, я выхватил нож и!.. Как я мог преодолеть два или три метра за мгновение – не знаю. Но вот нож всадился в левый бок квазиантропа! – и это осталось со мной на всю жизнь – электричеством по руке пробежало ощущение разрезаемой плоти и даже межрёберного пространства…

Мичлав, в секунду воспользовавшись движением зверя, саданул ему по челюсти его же собственной ослабевшей лапой, и, повалив в сторону, закончил дело.

Немного отдышаться… Вспомнив о полуавтомате и риске, я суетливо бросился перезаряжать оружие, пытаясь одновременно озираться по сторонам. Но больше никого поблизости не было.

Охотник поднялся, морщась и потирая шею. Оглядывая поле короткой битвы, он протянул мне мой окровавленный нож.

- Говорил же, что в будущем и ты мне жизнь спасёшь, - сказал чуть хрипло, и голос его напомнил низкое рычание.

- Да перестаньте… - мой голос был едва ли не таким же! – Я вам ничем не помог, вы бы и сами справились…

- Если будешь так же действовать, то однажды это «в будущем» и настанет. Молодец, парень, - он похлопал меня по спине.

- Я сейчас опять блевать начну…

- Блюй сколько угодно, сейчас можно.

После этого было принято решение не возвращаться в пункт, а передохнуть здесь, предварительно устранив одну из обнаруженных стай – ближайшую, к которой, вероятно, принадлежали и напавшие на нас звери.

Сумерки сгущались, следовало выдвигаться, но я настоял, что сперва надо хотя бы замазать бактерицидной мазью новые ссадины, которыми удачно отделался Мичлав. И вновь проявил удивительную для себя настойчивость, как тогда, в первую ночь на вулкане. Потому что в этом жарком климате с когтями животного, по чистоплотности подобного квазиантропу, можно сразу получить заражение крови! Наставник вынужден был согласиться, в конце концов эта процедура не требовала много времени. А я подумал, может, мне стоило бы быть врачом?.. Профессия благородная, но кто тогда вот этим дерьмом будет заниматься? Видит Бог, так я и подумал…

После устранения последовала беспокойная ночь. Беспокойная не только для меня. Спал я плохо и, просыпаясь, слышал, что и Мичлав иногда не спит. Возможно, он следил за обстановкой? Но квазиантропы не шастают по ночам. Однако, по какой-то причине и я чувствовал беспокойство. И своё, и его.

Странно, но моя жизнь превратилась в череду ощущений. Я ощущал себя, свои реакции; ощущал джунгли вокруг, ловя малейший необычный шорох или движение; и ощущал своего наставника. В этих трёх направлениях сосредоточилось всё моё восприятие. От этого зависела моя безопасность, моё выживание.

Но ведь пару часов назад это восприятие подвело вдруг и самого Мичлава. Подумаем, почему это случилось? Конечно, никто не всесилен, но… За прошедшую неделю я сто раз видел, как работает его поистине звериный инстинкт! А сейчас… А сейчас он отвлёкся на меня. Мы смотрели карту, мне жутко хотелось вернуться в пункт, мы не заметили засады… Может, охотник потому и должен работать один – чтобы никто между ним и лесом не стоял?

Одно я понял наверняка – здесь нельзя быть слишком уверенным в себе. Наставник мой это знает, и потому, входя в лес, становится абсолютно другим человеком.

Ещё меня волновал полуавтомат с его внезапно опустевшим магазином – очередная моя ошибка…

Утром, когда мы в глубоких сумерках поспешили ко второму гнезду, я сразу заметил, что Мичлав очень насторожен. Мне он ничего не говорил, но я мог это понять по его движениям. Мне тоже было не по себе, ещё со вчерашнего неудачного вечера.

Второе гнездо устранили без каких-либо проблем и практически без шума. Я даже чувствовал определённое удовлетворение, когда удавалось выполнить работу так чисто, никого «не потревожив». Этим существам предстояло погибнуть – не лучше ли постараться исполнить приговор незаметно для них самих?