Три заповеди Люцифера

Заместитель директора, генерал-лейтенант ФСБ Баринов выключил диктофон, и, недовольно поджав губы, взглянул на Каледина. – Не можете Вы, подполковник, без театральных эффектов! Ну, что Вы там за финальную сцену устроили? Жёстче надо было себя вести! Жёстче!

– Простите, Владимир Афанасьевич, а какой в этом был бы смысл? Он и так раскрылся полностью. К тому же он прав: никакого судебного процесса не предвидится.

– Раскрылся, говорите? Тогда положите мне на стол список паролей и номера банковских счетов, где хранится так называемое «золото партии» – партийная касса «Ближнего круга».

– Эту информацию можно выяснить через «партийных казначеев».

– Тогда представьте мне список этих самых «казначеев»! Чего молчите, подполковник?

– Но ведь одного мы взяли, а дальше клубочек раскрутить – дело техники и времени.

– Раскрутить можно, да только ниточка рвётся. «Казначей», которого мы взяли, был знаком только с Киквидзе, да и то неофициально, а он – Киквидзе, уже год, как мёртв! По всей вероятности, полной информацией располагает только Мостовой. Кстати, а где сейчас этот Сталинский сокол?

– В Центральной клинической. Не выдержал нервных перегрузок, вот и слёг.

– Показания давать может?

– Пока может. Прикажите надавить?

– Прикажу, но не Вам. С этой минуты Вы в операции больше не участвуете.

– Почему? Разве я где-то допустил оплошность?

– Не обижайтесь. Возложенное на Вас задание Вы выполнили полностью. Может быть, без особого блеска, но выполнили. Буду ходатайствовать перед Президентом о поощрении Вас.

– Ну, что Вы, Владимир Афанасьевич….

– Не торопитесь с благодарностью, – перебил его генерал-лейтенант. – Лично я бы Вас с большим удовольствием наказал.

– За что?

– За что? Да так, для порядка. Что Вы там за оперативную комбинацию развернули с участием Василисы Дорошенко? Не удивляйтесь! Мне из Администрации Правительства звонили, интересуются, чем они так провинились, что мы в открытую под них «копать» начали? Что скажете, подполковник?

– Никакой комбинации нет и в помине, – потупившись, произнёс Кантемир. – Я просто ухаживаю за этой женщиной.

– А другого объекта для амурных похождений Вы выбрать не могли? Я так понимаю, что просто студентки или молоденькие продавщицы Вас уже не интересуют. Вам женщину не ниже чем из Администрации Правительства подавай!

– Дело не в статусе, просто она красивая женщина, даже очень красивая.

– Не сомневаюсь! Абы кого в Аппарат правительства не возьмут. Умерьте свой пыл, подполковник. Спуститесь на грешную землю, и увидите, что на ней хоть и не ангельской красоты женщины живут, но тоже достаточно привлекательные.

Вот, помнится сразу после войны я на службу на трамвае ездил, так водили трамваи очень премиленькие девушки.

– Да видел я их! Они и сейчас ездят – те же самые девушки на тех же дребезжащих трамваях, – брякнул от обиды Каледин и тут же пожалел о сказанном.

Наступила пауза, после которой Баринов деревянным голосом произнёс:

– А вот хамить старшему по званию Вам, подполковник, по уставу не положено, хоть Вы сегодня и числитесь в победителях!