Три желания

— Это было самое сложное желание за все времена, — сказал Фазир Виктору. — Теперь он находится рядом с ней, и кажется, что ее желание сбылось. У меня был челлинг и мне сообщили, что я номинирован на «Награду Лучшее Желание Века». За весь этот век я — единственная кандидатура. Мне кажется, я могу выиграть, потому что ни у кого и никогда не возникало подобного желаний, похожего на это.

Виктор молчал, не проронив ни звука, пока Фазир говорил.

Фазир подплыл ближе и достаточно низко опустился к полу.

— Сейчас, — мягко сказал он вместо своего повелительного тона, потому что это касалось Лили, а все, что было связано с Лили, для него было очень важным. И несмотря на то, что Лили могла использовать свое последнее желание, и ему придется уйти от нее, он хотел ей предоставить все, что она желала, а хотела она наладить отношения с Натаниэлем, и за последние недели, наблюдая за высоким, гордым, умным мужчиной, и тем, какими глазами он смотрел на Лили и дочь, он захотел помочь ей наладить отношения с Натаниэлем. — Расскажи мне про своего мальчика, чтобы я смог исправить его.

Виктор медленно закрыл глаза.

Потом открыл, откидываясь на диване и обхватил голову руками.

Фазир щелкнул пальцами, и на нем появилась человеческая одежда. Он стал опускаться по воздуху, пока его ноги не коснулись пола. Встав на твердую поверхность, он сел напротив, ожидая, когда Виктор придет в себя.

Виктор поднял голову и посмотрел на Фазира, даже показалось, что он вздрогнул, увидев, что одежда Фазира изменилась, но он быстро взял себя в руки.

— Я не могу поверить, что ты джинн, — прошептал Виктор.

— Если ты кому-нибудь проболтаешься, я убью тебя, — соврал Фазир. Это было полнейшей чушью, поскольку он не имел права, но ему всегда хотелось сказать такие слова.

Виктор качнул головой.

— Таш знает, что ты джинн? — спросил Виктор.

Фазир утвердительно кивнул.

— Натаниэль знает, что ты джинн? — продолжил выспрашивать Виктор.

Фазир отрицательно качнул головой.

— Черт, — выдохнул Виктор.

— На самом деле тебе не стоит использовать такие слова, особенно, когда в доме присутствуют малолетние, — произнес Фазир.

Виктор пристально вперился в него взглядом.

— Расскажи мне о Натаниэле, — напомнил Фазир.

Наконец Виктор смягчился.

— Я расскажу тебе о Натаниэле, но ты должен дать ему время… и Лили. Если они сами не справятся…

— Я дам им время, — прервал его Фазир.

— Ты не должен ничего рассказывать Лили, — пояснил Виктор.

— Я не скажу ей, — наконец раздраженно огрызнулся Фазир. — Я джинн! Я знаю, что делаю.

На самом деле, что может быть такого плохого с Натаниэлем? Совершенно очевидно, что он хороший человек. Фазир не собирался его любить, но он не смог продержаться больше нескольких недель, а Фазир на самом деле мог держаться очень долго. Однажды он продержал обиду на одного джина триста лет. Фазир славился своей выдержкой.

Виктор прервал его мысли и начал говорить, и слушая страшные истории, Фазир перестал думать о чем-либо.

Когда Виктор замолчал, Фазир сразу же сказал:

— Я должен все рассказать Лили.

— Ты не скажешь ей ни слова, иначе мне придется убить тебя, — пригрозил Виктор, и хотя Фазир был бессмертным, он все равно почувствовал страх.

— Почему он...? — начал Фазир выспрашивать.

— Я понятия не имею, — оборвал его Виктор.

— Но этого же не стоит стыдиться, — закончил Фазир.

— Я знаю, — снова перебил его Виктор.

— Я не могу это исправить, — признался Фазир, и это было правдой. Он действительно не мог. Никто не мог этого исправить.

За исключением одного человека.

— Лили, — в унисон сказали Фазир и Виктор.

* * *

Нейт лежал в постели, документы покрывали его торс, он держал листки в руках, но не видел ничего, потому что вспоминал, как возил свою дочь и Лили на мотоцикле.

Он уставился на документы, но не понимал ни слова, вспоминая, как его дочь Таш, взволновано лепетала ему на ухо, упрашивая ехать быстрее, как Лили прижималась к нему своим телом.

Он также вспоминал о том единственном настоящем подарке, который впервые получил, не учитывая его приемную семью, от кого-либо со стороны. Подарке Лили. Она не купила ему галстук или часы, она предпочла купить ему мотоцикл. Если Лили что-то делала, то делала она это до конца, и с этим он был как раз знаком.

В конце своих умственных заключений, он задался вопросом, действительно ли были такие слепые монахини в Пиренеях, который делали шелковые сорочки из редкого вида шелкопряда, и ему оставалось только понадеяться, что у Лили нет их номера телефона.

Лили вышла из ванной комнаты, надев другую пижаму с короткими шортами в светло-голубой и зеленый горошек и зеленой рубашкой. Она втирала в руки лосьон, и в комнате распространился запах миндаля. Он заметил и его это порадовало, что она прибавила в весе за последние несколько недель, ее слишком уж худое тело приобрело формы, изгибы, которые он предпочитал гораздо больше и помнил, они ему нравились.