Три желания Мар

А Летард поглядывает на них и отчего-то нервничает. Это не видно со стороны, Летард умеет сохранять лицо, несмотря на возраст, стоит спокойно, почти неподвижно, но Мар слишком хорошо знает брата. Что-то не так. Или так, но… И сейчас не спросить, сегодня до конца вечера, до самой ночи, она должна быть с Тенриком рядом.

А Тенрик не отпускает.

Церемонии и поздравления, потом пир. Все это кажется неважно… Потому что чем дольше Мар смотрит на Тенрика, тем отчетливей ей становится ясно – он чего-то не договаривает. И если скажет, то в лучшем случае ей наедине, а то и не скажет вовсе. Это не дает покоя.

Настолько, что когда все формальности соблюдены, она сама начинает тащить его в спальню.

– Тебе так не терпится? – удивляется он, его это забавляет. Но Тенрик не спешит. А, может быть, отлично понимает, что движет Мар.

– Мне нужно поговорить!

– Это так срочно? У нас будет целая ночь, и вся жизнь на разговоры, радость моя, – он ухмыляется.

Это справедливо, но… Мар не может дождаться.

И, между прочим, Мар успевает подметить, что Энцо с той девицей сидят едва ли не за разными концами стола. У них действительно что-то пошло не так? Это странно, но… Даже не Энцо, она – демонстративно отворачивается, не желая смотреть в его сторону.

Летард смотрит в стол перед собой.

Еще утром Мар спрашивала у Летарда, но он так и не смог ей ничего определенного рассказать. Да, про утку в меду говорили, и он не мог вспомнить, слово из головы вылетело… Но ведь это же глупости. А что еще? Их договор. Все так, как они и договаривались, ничего нового. А если Мар передумала, то тогда, утром, еще не поздно было отказаться и уехать. Это выглядело бы глупо, но тогда еще можно было. Летард так серьезно смотрел ей в глаза, «Ты ведь не передумала, Мар», что у нее холод начинал сворачиваться в животе. Что-то не так… Но нет, она не передумала. Она всегда идет до конца. Будь что будет.

Она не испугается сейчас.

А Тенрик осторожно поглаживает ее коленку под столом. Сначала едва касаясь, словно невзначай, потом проводит тыльной стороной ладони… потом еще…

И Йослин уже ненавидит их обоих. И Мар кажется даже, Тенрик специально свою первую жену злит. Он поглаживает коленку Мар, а сам искоса поглядывает на Йослин. А ведь неплохо устроился!

Но Мар точно не будет несчастной овечкой в этой истории. Если уж она здесь, то возьмет свое, и Тенрик вполне еще молод и весьма хорош. И он наверняка знает, как сделать приятное женщине.

Мар берет его руку и кладет на свою коленку.

– Хмм – многозначительно говорит он.

– Я бы очень хотела поговорить, наедине, – улыбается Мар. – Но ведь одно другому не мешает?

– Как знать, – его пальцы на ее коленке немного сжимаются, не больно, но ощутимо. – Может быть, там уже не до разговоров будет?

И хитро так приподнимает бровь. Смотрит на нее испытывающее.

– Так, может быть, пора проверить?

– Ты так нетерпелива?

Его ладонь по ее ноге… все выше, обхватывая пальцами ногу с внутренней стороны… И еще… Настолько, что Мар почти дергается в сторону, но остается, хоть и напряженно.

– Нет? – удивляется Тенрик, и это почти насмешка над ней. – Я думал, ты этого хочешь прямо сейчас. Но ты хочешь… поговорить, да? – он широко улыбается. – Как же нам быть, Мар? Ты хочешь воинов, я – сына… Мы ведь это как-нибудь решим, да?

Они решат.

И Тенрик, наконец, сдается, уводит ее в спальню.

Но вместо горячих объятий – берет кувшинчик, наливает Мар клюквенного морса с медом.

– Садись, – говорит он, – поговорим.

Наблюдает, как Мар смущается, она не этого ожидала.

Так, может, и к лучшему, сразу обговорить все, но… не так…

– Что ты знаешь обо мне? – говорит Тенрик, залезает с ногами на кровать, пьет, поглядывая на Мар. Она садится в кресло неподалеку.

Начистоту?

– У тебя пять дочерей, – говорит Мар. – По крайней мере, пять от жены. Старшая, Лоуа, твердо намерена сама стать ярлом, после тебя.

Тенрик хмыкает чуть устало.

– Она не сможет, – говорит он.

– Она еще ребенок, – говорит Мар, – и кто знает…

– Нет, не в этом дело, – Тенрик качает головой. – Она достаточно умна, из нее выйдет отличный воин, отличный вождь. Ее уже сейчас любят и уважают. Если вдруг я погибну в следующем походе, то как минимум половина моих людей пойдет за ней и поддержит. Это сейчас. А еще лет через пять, когда она успеет проявить себя в настоящем деле, уверен, за ней пойдут все.

– Так в чем же дело?

– Она женщина, – Тенрик с усмешкой разводит руками, словно говоря, что это так очевидно.

– Ты ведь сам говоришь, ее поддержат?

– Да, – говорит Тенрик. – Ее поддержат здесь. Те, у кого на глазах она выросла. Кто держал ее на коленях, видел, как упрямо она учится драться. Те, кто ползал с ней в грязи, строя крепости из песка. Те, кому она разбила нос, кого обставила в стрельбе из лука, те, с кем она ходила охотиться… Но Дагвид – это не весь мир. А у меня большие планы.

– Ты хочешь собрать ярлов и стать конунгом?

Тенрик хмыкает, но с таким выражением, что Мар начинает чувствовать себя глупой девочкой.