Три желания Мар

– Не знаю, – сказала она, сердито нахмурилась. – Это большая честь…

– Да? – Мар улыбнулась.

– А разве нет? – сказала Лоуа с вызовом.

– Так ты бы хотела? Только честно. Каким бы хорошим человеком ни был твой отец, но… Оставить все, что тебе дорого, уехать, связать свою жизнь с человеком, которого ты даже не знаешь. Ты бы хотела, чтобы за тебя решили, чьей женой тебе стать?

– Я выберу мужа сама!

Мар улыбнулась.

– Вот и говорю о том же. Но у меня не было выбора.

Лоуа задумалась, погладила лошадь по спине.

– Ты хочешь настроить меня против отца?

Не сейчас. Если Мар начнет говорить о Тенрике что-то, что Лоуа не понравится, та просто не станет ее слушать. Не поверит и этому и остальному.

– Разве я говорила что-то плохое про Тенрика? – удивилась Мар. – Я говорю только, что, возможно, наши с тобой интересы совпадают. Мне не нужен твой отец и не нужен наследник. Мне нужна только поддержка. Если ирагонцы придут на нашу землю, то одним Тюленьим Фьордом они не ограничатся. Нам всем нужно встретить их. Иначе не выжить.

– Дагивд может защитить себя сам!

Наивная девочка. Ирагона может выставить армию в десять раз больше, чем есть в Дагвиде… А, может, и еще больше. И Ирагона – лишь одно из рубежных королевств, просто самое ближнее. Если короли юга захотят объединиться, то может статься, что и всем войскам Хеймира не выстоять.

– А Тюлений Фьорд, дом где я родилась, будет сожжен дотла, если Дагвид не придет на помощь, – сказала Мар. – Я не могу этого допустить. И я готова на все.

Глава 10. Взаперти. Союзники и наказание

На следующий день Лоуа пришла к ней сама

Йослин вернулась в спальню к Тенрику, и для Мар, пока не решат все вопросы с желаниями, нашли небольшую комнату в доме ярла. Так было даже спокойнее. Хотя войти и выйти можно было только через главный зал, и никто не мог пройти незамеченный. А окна маленькие, не пролезть. Не то, чтобы у Мар сейчас были какие-то тайны, но это настораживало.

– Я говорила с людьми, – начала Лоуа, мрачно, с вызовом. – И многие из них считают, что мы должны поддержать Тюлений Фьорд, родишь ты сына или нет. Ирагона – наш общий враг.

Поджала губы. Заговорщица.

Это радовало и пугало одновременно. Конечно, никто из людей Тенрика не пойдет за Лоуа против воли ярла, но то, что есть те, кто считает помощь необходимой – это хорошо. Возможно, это сыграет Мар на руку.

Пугало то, что Тенрик не одобрит эти игры и разговоры за его спиной. Но если Мар боится, то не стоило и начинать. Поздно бояться.

– И еще, – сказала Лоуа. – Ты ведь знаешь какой-то способ, да? Отец не взял бы тебя, если бы ты была ничем не лучше прочих. Ты можешь родить сына ему?

Вряд ли Мар лучше, просто так совпало.

– Не знаю, – сказала она. – Но, возможно, я смогу договориться с богами, и они помогут.

– Боги слушают тебя?

Хотелось бы, чтобы это было так.

Мар покачала головой.

– Боги все делаю по-своему, – сказала она. – Но, возможно, я смогу попробовать. Это только шанс, и ничего больше.

– А нельзя сделать так, чтобы сына родила моя мать?

Вряд ли это возможно, но… Для Мар такой исход был бы удачнее всего. Она договориться об исполнении условий, но сама не будет никак привязана к Тенрику. А Лоуа будет проще смириться.

– Я попробую договориться о таком, – сказала Мар. – Для меня это тоже было бы удачнее всего.

– И откажешься от того, чтобы однажды стать женой конунга? – спросила Лоуа с сомнением.

Слишком высокая честь, чтобы вот так разбрасываться.

– Я никогда не стремилась к этому.

– Ты любишь того человека? – спросила Лоуа, удивительно непосредственно, прямо. – Того, что пришел с тобой? Ирагонца-вольноотпущенника?

Потребовалось усилие, чтобы ответить спокойно.

– Он мне как брат, – сказала Мар, очень надеясь, что Лоуа ей поверит. – Его привезли к нам еще ребенком, он вырос в нашем доме. Я знаю его всю жизнь. Он участвовал во всех наших играх, Бранд, мой старший брат, везде брал его с собой, и я… – Мар запнулась. Как это объяснить? – Нет. Я его не люблю. Он мой друг, но ничего больше. Думаю, мне еще предстоит встреть человека, которого я смогу полюбить.

* * *

– Ты останешься в этой комнате и не выйдешь, пока я не позволю, и пока мы не решим, как нам быть.

Тенрик сурово смотрел на нее.

– Что-то случилось? – спросила Мар. Это не предвещало ничего хорошего.

– Очень надеюсь, что пока не случилось. Если бы только одно, я, возможно, пропустил бы пока мимо ушей. Но ты ведешь разговоры за моей спиной о том, о чем женщинам говорить не положено. И ты говоришь с моей дочерью, ты надеешься, что она будет на твоей стороне. Но это ошибка. Она ребенок и не умеет пока правильно добиваться своего. Слишком много шума. И мне это не нравится.

– Я всего лишь говорила ей о том, что моему народу нужна помощь.

– А так же то, что не желаешь от меня детей.

Его глаза сверкнули и Мар невольно сжалась. Как далеко это зашло?