Три желания женщины-мечты

Платонов закрыл ноутбук.

— Геннадий Петрович считался значимой фигурой в местном обществе, у него точно были завистники, недоброжелатели.

— И убийца отца имел зуб на Катю? — подхватила я. — Может, она закрутила роман с кем-то из женатых сотрудников Николаева, и его супруга решила избавиться от тех, кого считала разрушителями семьи?

— Было у меня когда-то дело Алевтины Коротич, — сказал приятель. — Убили ее мужа, мать и двоих детей. Смерть членов семьи довольно искусно выдали за банальное ДТП: люди поехали купаться в жаркий летний день, у автомобиля оказались неисправны тормоза… Дальше понятно. Четыре гроба опустили в могилу, Алевтина попала в психиатрическую лечебницу, так и не оправившись от удара — потерять разом всех близких очень тяжело. А ее мать работала судьей. Сечешь, какие версии появились, когда экспертиза установила, что тормоза испортили? Проверили армию уголовников, отправленных за решетку, думали, кто-то из близких отомстил за несправедливо назначенный срок. Пусто. Погибший муж был хирургом, переворошили его пациентов. Также ничего. И что выяснилось в конце концов? Годом раньше подруга Коротич потеряла в авиакатастрофе супруга. Алевтина на поминках, утешая вдову, сказала: «Все уладится. Ты молодая, еще найдешь свое счастье». Не очень уместная фраза в скорбный день, но расхожая, ее часто говорят. А подружка оскорбилась и решила показать Коротич, как это страшно — остаться одной. И лишила ее всех близких. Возможно, в нашем случае убийца ничего не имел против Геннадия Петровича и Кати, но хотел сделать больно Елизавете Гавриловне. Бабушка местная знаменитость, в свое время она спасла много людей, вывезла обреченных на смерть в безопасное место. Но всем шанс на жизнь предоставить не могла, кто-то определенно погиб, и, вероятно, его родичи решили наказать старуху.

Я отодвинула пустую тарелку на край стола.

— Андрюша, Елизавета Гавриловна увозила пуштанов из гетто сразу после окончания Великой Отечественной войны. С тех пор минуло семьдесят лет, подавляющее число спасенных Николаевой скончалось от старости. Даже если Елизавета унесла младенца и не успела спасти его родителей, тому ребеночку сейчас перевалило на восьмой десяток. Поздно он на месть решился, ему пора о своей душе подумать. Почему он раньше не опомнился? Отчего решил на старости лет Николаеву за свое сиротство наказать? И какого черта он первым убил Геннадия Петровича? Тот не сын, а зять старухи, то есть не родная кровь, а чужой ей человек. Кондитерша Лариса уверяет, что профессор был идеален, обожал и жену, и тещу, содержал всех, ни в чем домашним не отказывал. Алла и Олег сегодня за ужином сказали, что отец отличался гневливостью, постоянно скандалил, орал на детей, на жену. Думаю, истина находится где-то посередине. Николаев, вынужденный тащить на плечах голодное семейство, иногда уставал совать в открытые рты воронят червячков и впадал в агрессию. Как любого добытчика, Геннадия Петровича мучили мысли: смогу ли прокормить, выучить, одеть-обуть, обеспечить необходимым всех, кто едет на моем горбу? Жена — домашняя хозяйка, теща — пенсионерка, дети — бездельники, ни у кого достойной зарплаты нет. Алла вспомнила, что отец впадал в бешенство, увидев незавернутый кран на кухне или не выключенные на ночь фонари во дворе. Дочь с кривой ухмылкой назвала его «психопатом». Но Аллочка-то за коммунальные услуги не платила, она понятия не имеет, какая сумма каждый месяц за электричество из кармана утекает. Профессор просто хотел минимизировать расходы. Думаю, он и Елизавете Гавриловне замечания делал, а та злилась. Почему убийца решил, что кончина зятя больно ранит тещу? Ему следовало отправить на тот свет Нину Анатольевну, на которой, собственно, держится дом, или кого-то из внуков бабки.

— Следующей жертвой стала как раз Катя, ее внучка, — напомнил Андрей. — Ладно, возможно, ты права, морально убить хотели не старуху, а Нину Анатольевну, та ведь обожала супруга. Все, с кем я сегодня беседовал, в один голос твердили: «Нина за Геннадием как за младенцем смотрела. Столько лет вместе прожили, а она чуть в обморок от любви к мужику не падала».

Я засмеялась:

— Нина безобиднее бабочки, она ведет домашнее хозяйство, подруг у нее нет, в наличии врагов сильно сомневаюсь. Она занята кухней и пансионом, хотя ее заведение не конкурент другим гостиницам, в маленьком домике всего четыре комнаты. Подведу итог: коллег по работе у дочери Елизаветы нет и никогда не было, подружек нет, любовников она не заводила, а ее бизнес такой малоприбыльный, что рыдать хочется. Кому она могла перейти дорогу?

— Вспомни историю Коротич, — вздохнул Платонов. — Для разжигания лютой ненависти хватило одной бестактной фразы, произнесенной не в том месте не в тот час.

— Катю убили спустя несколько лет после отца, — возразила я. — Конечно, месть — блюдо, которое подают холодным, но ведь не заледеневшим.

Платонов засопел, потом попросил: