Три женщины

– Я прочел твое письмо. Тебе следовало сразу мне все рассказать.

В огромной толпе учеников Нодель умел обращаться к кому-либо так, что его слышал только этот человек.

На сей раз Мэгги дождалась, когда уйдут все. Она нервно потирала ладони. В старших классах можно быть разной. Можно быть ботаником, оторвой, стервой или клевой девчонкой. Теперь же она стала фриком. Мэгги представила, как лет через пятнадцать будет жить одна, с пятью или семью котами, как будет затаскивать в маленькую квартирку тяжелую экономичную упаковку наполнителя для кошачьих туалетов.

Она дохнула на ладонь и поняла, что изо рта уже не пахнет жевательной резинкой.

– Ну же, – сказал он, когда последний ученик ушел, и поманил ее рукой.

По его тону она поняла, что он тоже ждал, когда уйдет последний ученик. Как приятно, когда кто-то преследует пусть маленькую, но такую же цель, как и у тебя. Такие мелочи согревают твою повседневность.

– Я прочел твое письмо, – сказал он.

Он уже это говорил. Мэгги кивнула.

– Как ты? – спросил он.

Он сидел за столом, а она стояла перед ним. Дома родители начнут пить уже через час – один из них или оба. На Гавайях Матео, наверное, сел обедать на военной базе. Тарелки стоят на сером подносе, приборы взяты из алюминиевых сеток. Ее племянница, Эмили, сейчас спит. Мэгги – одна из миллиардов людей на земле. Как Господь может уследить за ней и ее любимыми? Здесь, в этом классе, рядом с учителем, Мэгги почувствовала, что Бог назначил его присматривать за ней – чуть внимательней, чем положено учителю.

Он сказал ей, что она не сделала ничего плохого. Спросил, почему ее родители не возбудили дело, расспросил про отношения с ними. На Мэгги были джинсы и рубашка, которая ей особенно нравилась. У них не было денег на красивую одежду из больших городов, Миннеаполиса и Сент-Пола, или на что-то из модных журналов. И Мэгги научилась грамотно использовать то, что у нее было. Разговор продлился дольше, чем когда-либо раньше. Он не давал ей никаких советов, но рядом с ним она снова почувствовала себя нормальной. Иногда достаточно, когда другой человек кивает и ведет себя так, словно ничего не случилось, словно такое бывает каждый день, ничего особенного, ты не фрик и не шлюха. Тебе не нужны двадцать кошек. В произошедшем нет ничего странного, и ты понимаешь, что единственное, что тебе нужно, – это теплое объятие.

Сестра Мэгги, Николь, с мужем недавно переехали в Денвер, и на Рождество вся семья решила собраться в Колорадо. Они сняли небольшой домик в горах, в паре часов езды от города. К концу 2008 года все в жизни Мэгги наладилось. Девочки в школе снова стали друзьями и перестали обсуждать ее похождения на каникулах, а в семье она вдруг стала старшим ребенком и с удовольствием взяла на себя эту новую ответственность.

Вечером накануне отъезда Мэгги пыхтела над чемоданом, набитым одеждой, пытаясь уместить все: термобелье, носки, повязку на голову, еще одну пару белья. Все сложено аккуратно, кроме того, про что вспомнилось в последнюю минуту. Телефон тихо тренькнул, поприветствовав прибытие текста, – пришло сообщение.

В школе часто обменивались сообщениями – и с одноклассниками, и с мистером Ноделем. Но в тот вечер Мэгги поразило сообщение от учителя, которое не содержало ни темы, ни намерений.

«Привет, как дела?»

«Хорошо, спасибо, – ответила она. – А у вас?»

Он спросил, собралась ли она, и Мэгги ответила: «Да, остались последние мелочи».

Сообщения чередовались, как кирпичики в «тетрисе». Простые, теплые вопросы, на которые легко отвечать. Некоторые сообщения Мэгги ответов не требовали, но Нодель находил лазейку, подхватывал и начинал новый разговор.

Это длилось допоздна. Мэгги хотела лечь пораньше, чтобы утром легче было проснуться и ехать в аэропорт. Около одиннадцати Нодель написал, что отправляется в кровать. Мэгги улыбнулась и набрала: «Вы старик!»

Нодель ответил странно – его слова немного ее встревожили, но в то же время пробудили любопытство.

«То, что кто-то идет в постель, – написал он, – еще не означает, что он будет спать».

В Колорадо Мэгги снова задумалась о своей жизни. События прошлого года постепенно сгладились – зимой, самим временем.

Дом был как из книжки: полностью деревянный, но при всех современных удобствах. Достаточно большой, чтобы в нем поместились мистер и миссис Уилкен, две ее старших сестры с мужьями, двое братьев и все маленькие дети. Они не собирались так уже много лет. У Мэгги была собственная постель, но Эмили или Марко любили забираться к ней, чтобы пообниматься. Все они любили друг друга. Мистер Уилкен принялся за готовку. Он приготовил огромную кастрюлю своего знаменитого соуса для спагетти. Все хотели получить его рецепт. Но, даже зная состав и точное количество ингредиентов, невозможно приготовить такой же соус, как у Марка Уилкена. Когда Мэгги была маленькой и денег в семье не хватало, он добавлял в соус пеперони – но чуть-чуть, так как это слишком дорого. Ломтики перчика назывались «призами». Мэгги и ее братья и сестры соревновались друг с другом, кому больше достанется.