Три женщины

«Я все время думаю, когда наступит время сказать… Прошло почти три года, а я все еще не знаю, когда наступит это время и наступит ли… Облегчи мою душу, Аарон, пожалуйста… Если я буду готова увидеться с тобой, почувствуешь ли и ты то же самое?»

Мэгги несколько минут смотрела на экран, ожидая, что придут самые нужные слова. Она напряженно вглядывалась в экран, но ничего так и не пришло.

В следующем году Мэгги, чтобы отвлечься от воспоминаний и не проводить все лето в Фарго, полетела в штат Вашингтон к своей сестре Мелии. Она пробыла там с августа до ноября. Ей хотелось исцелиться. Огромные ели подавляли ее: под их ветвями она чувствовала себя маленькой и слабой. Мэгги зарегистрировалась на сайте Plenty Of Fish и сходила на несколько свиданий, но ничего не вышло.

Она всю неделю ждала разговора с доктором Стоуном. Пила кофе латте. Играла с детьми. Ездила за продуктами. Любовалась красотами штата и думала, удастся ли ей когда-нибудь освободиться от боли настолько, чтобы снова воспринимать природу во всем ее великолепии.

Все знали, что у Мэгги депрессия, но никто не знал почему. Если бы они узнали, что это из-за мужчины, то посоветовали бы ей выбросить все из головы. Они качали бы головами и говорили, что горевать из-за разрыва четыре года глупо. А если бы они узнали, что парень, по которому она страдает, – это взрослый, женатый учитель, то практически все осудили бы ее. Особенно после Гавайев. Такую ошибку можно совершить только раз. Во второй раз ошибаются только шлюхи.

Как-то вечером после ужина Мелия уложила старших детей и принялась укачивать малыша, а Мэгги села к ее ноутбуку и зашла в фейсбук. От того, что она увидела в своей ленте, у нее закружилась голова. Новость пришла из ленты Алессандры Хименес. Эта девушка была на два года старше Мэгги и сейчас работала в школе. Невероятно, что всего несколько слов на экране могут выбить из тебя жизнь. Множество людей сердечно поздравляли Аарона Ноделя, которого назвали учителем года Северной Дакоты. Комментарии продолжали поступать один за другим. Радостные смайлики, радуги, восклицательные знаки.

Мэгги выскочила на улицу. Ей нечем было дышать. Она позвонила Сэмми в Фарго, и та сказала, что видела эту новость, но надеялась, что Мэгги ее не заметит.

Ни Сэмми, ни кто-то другой не могли понять, что Мэгги чувствовала в ту минуту. Ей казалось, что эта награда – величайшее оскорбление. Ей буквально швырнули в лицо тот факт, что в мире Аарона Ноделя она ничего не значит. Ее жизнь погублена, а он не просто продолжает жить своей жизнью, но еще и процветает. Он не сидит взаперти, тоскуя по ней, тоскуя по жизни, которой ему удалось коснуться лишь краешком. Все, что он говорил ей, было ложью. Он не страдал. Он делал лишь то, что хотел, и тогда, когда хотел. Он подобрал ее, потому что ему захотелось, и выбросил, насытившись, страшно далеко от дома.

Мэгги долго стояла в непроглядной темноте, глядя на огромные деревья, упиравшиеся в темное небо. Сама не заметив, она опустошила полпачки сигарет, закуривая одну за другой.

В Фарго ей стало еще хуже. Когда она просыпалась не слишком поздно, сразу отправлялась в душ, чтобы хоть немного встряхнуться и прийти в себя. Она одевалась и уже собиралась выходить из дома, но тут мрак отвратительной вонью вползал в ее комнату, и она никуда не выходила. Она садилась на постель, потом ложилась, а потом наступало время ужинать.

Слово «самоубийство» не приходило ей в голову. Те, кто действительно собирается покончить с собой, не думают про самоубийство. Они думают о том, как это сделать. Способ не означает смерть. Это всего лишь система событий, которая приведет к окончательному освобождению. Мэгги собиралась ночью повеситься на балке гаража. Она хотела заранее позвонить полицейским, чтобы они нашли ее раньше, чем родители.

Никто об этом не знал, кроме Сэмми. Точного плана Сэмми не знала, но она чувствовала, что подруга находится на грани. Она отвела Мэгги в приют для животных. Они выбрали ей кота, черного с рыжими подпалинами. Сэмми помогла оплатить взнос в фонд приюта. Мэгги назвала кота Раджа – на арабском языке это слово означает «надежда».

Как-то вечером Мэгги набрала номер Сэмми. Та вместе с друзьями по работе была в гостях у подруги.

– Мне фигово, – сказала Мэгги. Она сильно перебрала рома с колой.

Сэмми спросила, можно ли рассказать друзьям про Аарона. Можно ли рассказать страшную историю Мэгги. Наверное, это хорошая идея. Сэмми заслужила право рассказать – ведь она столько раз выслушивала истерики Мэгги из-за Аарона. Мэгги была пьяна. Скандальность собственной истории возбуждала и восхищала ее. И она сказала «да». Ей хотелось, чтобы ее история вышла в мир и вернулась с откликами.