Три женщины в городском пейзаже

Туров смотрел в окно. Март. Скоро весна, а за весной лето. Две недели назад они вернулись из любимой Италии. Во дворе лежали сиротские остатки зимы – небольшие нерастаявшие кучки слежавшегося, серого снега. А над ними – серое от облаков мартовское небо. Допив кофе, он вернулся в ванную. Внимательно посмотрел на себя в зеркало: а что, совсем неплохо! Оставшийся средиземноморский загар, гладкое лицо, все еще темные, с легкой проседью, волосы, красивая стрижка – Женька следит. В меру накачанное тело, плоский живот. Молодец его Женька! Да и он молодец. Остался доволен – он еще ого-го! Хотя какое там «ого-го» – Туров хранил жене верность. Во-первых, любил, а во‐вторых, был брезглив. Ну и, в‐третьих, банально не было времени. Мужские удовольствия типа картишек, охоты и баньки не для него – по натуре Туров был семьянином.

Два нажатия на распылитель флакона с одеколоном (конечно, выбирала жена), втер его в щеки, еще раз оглядел себя и еще раз остался доволен. Да, жене он не изменял, но видеть заинтересованные женские взгляды было довольно приятно. Настроение немного улучшилось. И в эту минуту раздался звонок. На экране высветилось – Володя. Водитель. Туров посмотрел на часы – через двадцать минут машина должна была быть у подъезда.

Словно почуяв подвох, без всяких «здрасте», Туров с раздражением бросил:

– Ну что? Что-то случилось?

Действительно случилось – машина сломалась. Володька что-то бубнил про гараж, про то, что сегодня – да, да, обязательно сегодня, Алексей Евгеньевич, да вы не волнуйтесь – к вечеру все будет в порядке.

– Может, возьмете такси? А чё, сейчас сервис нормальный! Нет, правда!

Но Туров уже отключился. Советчик, блин! Возьмите такси! Баран. Как-нибудь без его бараньих советов. Лучше бы за машиной следил, кретин. Он разозлился не на шутку.

Такси? Нет, сегодняшних таксистов Туров остерегался, это не прежние московские таксисты, профессионалы, спецы своего дела – нагловатые, ушлые, хитрые, отчаянные и умелые весельчаки. Нет, никакого такси – сегодня это опасно. Остается взять машину у жены, другого выхода нет. И, тяжело вздохнув, Туров отправился в спальню.

Жена по-прежнему сладко спала. Туров осторожно дотронулся до ее плеча. Поморщившись, Женя открыла глаза и глянула на часы.

– Ты что? – удивилась она. – У меня еще сорок минут! Что-то случилось?

Туров объяснил ситуацию и тут же снова расстроился: ну вот почему он разговаривает заискивающе, почему просит, давит на жалость? Клянчит, а не приказывает, как подобает кормильцу? Ну да, подкаблучник. И это надо признать…

– Машину? – удивилась жена. – А Миланка? Ты на машине, а мы на метро?

Очень хотелось обидеться. Очень. И выдать жесткую тираду: «Впервые в жизни попросил, да, форс-мажор! Вам две остановки. И, знаешь, я ездил в школу на автобусе и ничего, как видишь, не помер! Да и ты, кажется, тоже?» Но не стал. Жена права, дочь – это святое. Да и скандалить не очень хотелось – Женя была из тех, кто может молчать неделями.

Он быстро оделся и, не заходя в комнату дочек, как бывало всегда, вышел за дверь. Было обидно. Ужасно обидно! Женя знает ведь, что он не любит метро! Всегда не любил подземку, а уж сейчас, загруженную приезжими, тесную, душную, и говорить нечего. В метро ему становилось плохо.

На улице было тепло. Тепло и влажно, и еще ощутимо пахло весной.

Выйдя из двора, Туров остановился. И что теперь? Поднять руку и остановить такси? Или все-таки позвонить секретарше Светке, чтобы та вызвала? С минуту подумав, вздохнул и пошел по направлению к метро.

В конце концов, подумаешь, барин! В метро он не ездит, душно ему! Цаца какая! И давно ли? Задумался, вспоминая. Да, лет двенадцать точно! А может, и больше. А что, даже любопытно – какое оно сегодня, это метро? И, взбодрившись, прибавил шагу. До метро было близко, минут шесть, не больше. А до работы пять остановок. Или четыре? Он начал считать. Забыл. Черт, забыл! Коренной москвич, а забыл старые и всем известные станции! Впрочем, чему удивляться? Все мужики давно пересели в машины. Да и женщины тоже.

Бодрым шагом Туров зашел в метро. Все было по-прежнему – спешащий на службу народ, приезжие с тюками и сумками, гул поездов, стойка дежурной у турникетов. Только вот турникеты были новыми… Да, точно, новыми! Блестящими, хромированными, с маленькими стеклянными дверками.

«Билет!» – вспомнил он и повертел головой. Касса. В кассу стояла длиннющая очередь. Вздохнув, Туров встал в конец. У кассы замешкался, смутился, достал портмоне. Пятьдесят рублей? Ух ты, немало!

– На сколько поездок? – строго спросила женщина в окошке.

Туров совсем растерялся.

– Ну… давайте на две.

Если Володька починится, билет пойдет Светке. У турникета снова замешкался, огляделся. Прислонил талон к автомату и – уф, прошел! Сработало.

Спустившись к перрону, с облегчением выдохнул – справился, хотя и немного вспотел. Отругал себя: «Идиот!» Нет, билет на одну поездку стопроцентно получит Светка. А он вечером уж точно закажет такси!