Три жены

Ее лицо пошло пятнами, в глазах стояли слезы. До чего же он недоверчив! Почему бы ему не взять за правило верить каждому ее слову? Тогда все было бы проще, гораздо проще.

– Ладно, – сказал Марк, завязывая поясок на халатике. – Приготовишь мне ужин?

Проверка? Похоже. Ну держись…

– Ужин? – беспомощно повторила она. – Ужин?! Право, не знаю, как тебе сказать. Но я…

– Ты не любишь готовить или не умеешь? – прищурился он.

– И то и другое, – виновато ответила Ольга.

Марк наклонился и поцеловал ее в висок.

– Вот так-то лучше. Больше никогда не ври мне. Ужинать будем в ресторане. Заеду в семь, надеюсь, ты уже будешь в платье.

– Зачем в платье? – промурлыкала она…

Он ушел, и Ольга поплелась в душ… Три дня назад она приняла два жизненно важных решения, от которых зависела теперь ее судьба, а также судьба ее непутевой дочери. Она решила разыграть одну-единственную карту и поставила на нее все, что имела. Выигрыш означал сногсшибательные перспективы. Проигрыш – полный крах и грядки замшелой Псковской области. Она собиралась выиграть, поэтому в течение трех дней так безжалостно позволяла терзать свое тело и так изощренно обрабатывала чужое. Теперь он ушел, и вернется ли от законной своей половины – неизвестно. Сейчас, в данную минуту, стоя под душем, она, естественно, ничего еще не выиграла, но пока часы не пробили семь раз, ничего и не проиграла. Поэтому это «сейчас» она собиралась растянуть до вечера, целиком и полностью посвятив себе. Себе, и еще раз себе, и только себе. В конце концов, Сонька давно отбилась от рук и уже не в том возрасте, чтобы мать все время утирала ей сопли и слюни.

Ольга вышла из душа и посмотрела на часы. А не поспать ли ей немного? Сколько можно держаться на кофеине? Она положила голову на подушку, но тут раздался телефонный звонок.

– Але-у, – пришлось взять игриво-детский тон на всякий случай, вдруг это Марк.

– Деньги достали? – спросил придушенный голос, который она тут же узнала.

– Да, – заявила она резко и посмотрела на часы. – Да.

Несколько секунд в трубке не было слышно ни звука. Потом послышалось:

– Значит, так. Положите деньги в большую сумку и…

– Нет, – сказала она твердо. – Мы не играем в киднеппинг. Девчонку кинули, с кем не бывает. Она вам задолжала. Я плачу. Не стоит мудрить. Приезжайте и забирайте деньги. Я не собираюсь таскаться с ними куда бы то ни было. Только не спешите очень, – добавила она. – Деньги мне привезут после семи.

– Хорошо, – раздалось в трубке. – Мы заедем.

Ольга тяжело вздохнула и положила трубку на рычаг. Вот тебе и выспалась, вот тебе и сходила в ресторан поужинать. Не успела она еще окончательно расстроиться, как снова раздался звонок.

– Але-у, – ну точно, конченая идиотка.

– Мамочка, – запричитала трубка Сонькиным голосом. – Ну как ты?

Ольга чертыхнулась про себя:

– Ты бы, зараза, про мамочку раньше подумала.

– Ты достала? – в отчаянии спросила Сонька.

– Достала.

– Где?

– Не все ли тебе равно. Только вот что я тебе скажу. Если ты немедленно не явишься домой, никаких денег тебе не будет.

– Ты что, спятила? – заорала на нее Соня. – Они же меня стерегут поди у дома. Только появлюсь, поминай как звали.

– Ничего не будет. Они мне только что звонили. Я им сказала, что деньги готовы, – могут приехать и забрать.

– Ты квартиру продала? – осторожно поинтересовалась Соня.

– Я кое-что другое продала, – цинично заявила Ольга. – Немедленно приезжай. Слышишь?

Соня добралась до дома как-то очень уж быстро.

– Ты где была? – возмущенно начала мать. – Сказано же тебе было: сиди у Инги и на улицу ни ногой. А ты… Ну-ка дыхни!

– Да страшно мне было сидеть и ждать, – оправдывалась Соня, отступая в свою комнату. – Понимаешь? Страшно! Сиди и жди, пока придет кто-нибудь и пришьет тебя…

– Ну конечно, лучше в кабак сгонять, где тебя каждая собака знает, и надраться хорошенько. Тогда точно не найдут.

– Я только рюмочку, чтобы не бояться…

– Замолчи!

Ольга все стремительнее надвигалась на Соню. Та пятилась и пятилась, пока не упала на свою кровать. Но оплеуху от матери она все-таки получила и тут же разревелась.

– Я… я…

– Замолчи. Слушай. Скоро сюда придет один человек. Ты ему все подробно расскажешь: у кого брала деньги, сколько, как тебя кинули. Потом он поговорит с теми, кто придет за деньгами. И только тогда заплатит.

Соня стала заикаться:

– Но… я… я же тебе все рассказала!

– Он хочет знать, за что платит. Может быть, он еще покруче твоих кредиторов, – задумчиво сказала Ольга.

– Мне нужно позвонить. – Соня вскочила. – Мне нужно…

– Ничего тебе не нужно. Иди почисти зубы и сиди тихо как мышка. Иначе я тебя задушу!

Соня смотрела на мать с неподдельным ужасом. Однако ужас этот вызвала явно не последняя угроза Ольги, что-то другое. Через час, когда мать возилась с утюгом, отглаживая шелковый брючный костюм, Соня тихонько прошла в коридор, пошарила в темноте на обувной полке, нашла свои туфли, прижала к груди, открыла входную дверь и стремглав побежала вниз по лестнице.

24