Три жизни Иосифа Димова

Впервые за много лет я прошел мимо своего института будто посторонний, даже не повернув головы в его сторону, но не успел я сделать несколько шагов, как мне вдруг стало не по себе. Я замедлил шаг, я готов был остановиться, в голове мелькнула мысль: «А не лучше ли вернуться назад?», но в эти секунды колебаний и раздумий «узники» повскакивали с мест и повернули все по-своему. Ноги сами понесли меня вперед. Я был похож на школьника, удирающего с уроков — «école buissonnière», вспомнился мне урок из моего школьного учебника французского языка, и я весело улыбнулся. Мне показалось, что я мальчишка-школьник, каким был в те годы, и совесть моя уткнулась лицом в ладони. «А, большое дело! — подумал я, — раз в десять лет каждому позволено. Пусть сегодня сотрудники поработают без недреманного ока своего шефа!»

Через два дома от моего института, на первом этаже магазина научной литературы и технических пособий, располагалось известное кафе «Сирена», где по-прежнему любили бывать видные деятели науки и искусства. «Сирена» все еще шокировала публику своим странным наименованием, извлеченным из реквизита отшумевших романтических лет. Я помнил «Сирену» давно. На ее фасаде, слева от входа, красовалось мозаичное изображение сирены с божественным лицом и грудью. Судя по необычному реалистическому стилю мозаики, следовало предполагать, что архитектурное оформление «Сирены» выполнено в духе традиций прошлого века.

В этом кафе я был своим человеком, я с удовольствием захаживал сюда выпить чашечку кофе, съесть любимое пирожное, посидеть с Лизой, когда у нее выдавался свободный вечер. Но я был здесь своим человеком еще по одной, мало кому из посетителей известной причине: по моему проекту не так давно была проведена полная реконструкция оборудования «Сирены». Новое оборудование не имело ничего общего с примитивным реалистическим панно на фасаде, во всей обстановке ощущалось, так сказать, веяние, последнего слова автоматики. Раньше, бывало, посетитель входил, облюбовывал столик — внизу или на «галерке», — просматривал список пирожных, коньяков, горячих и холодных безалкогольных напитков, подзывал официантку и заказывал то, что ему по вкусу. Официантки были все до одной хорошенькие, их улыбки поднимали настроение приунывших посетителей. Но этот вид обслуживания безнадежно устарел, отжил свой век, и дирекция кафе, засучив рукава, приступила к введению новшеств в духе современных достижений науки и техники. Как-никак, «Сирену» посещали прославленные физики и математики, знаменитые конструкторы (к последним общественное мнение единодушно отнесло и меня), — разве можно было допускать, чтобы люди, которые строят совершенные кибернетические машины, пили кофе в заведении, где как обстановка, так и обслуживание наводили на мысль о допотопных временах. Дирекция обратилась ко мне, и я по ее просьбе согласился составить проект технической модернизации, но попросил держать это в тайне. Моей прямой специальностью была фундаментальная кибернетика, бытовой автоматикой я занимался мало и не проявлял к ней особого интереса.

Когда модернизация кафе-кондитерской была завершена, заведение вновь широко распахнуло двери перед стосковавшимися посетителями, которые с радостью вернулись в родные пенаты. От прежних стоек, полок, мраморных столиков и улыбчивых официанток не осталось и следа. Новые столики были сделаны из прозрачной пластмассы, сквозь поверхность которой проступали светящиеся буквы меню. Достаточно было ткнуть пальцем в наименование блюда или напитка и цифру, обозначающую количество порций, как мигом подкатывался робот с готовым заказом. Роботы были изготовлены по проектам дизайнеров-кибергов и напоминали красивые манекены.

Эти нововведения позволили сократить до минимума персонал, что привело к снижению себестоимости напитков и пирожных и достижению почти совершенного уровня культуры обслуживания, гигиены и экспедитивности.