Три жизни Красина

После неудачи в Териоках Игнатьев возвратился в Куоккалу к Антонине Григорьевне. Ничем порадовать её не мог.

Освободить Красина из Выборгской тюрьмы будет значительно труднее, чем из полицейского участка Териок. Но Александр Михайлович Игнатьев считал, что его возможности далеко ещё не исчерпаны. И прежде всего помощник начальника тюрьмы. Он недавно с ним познакомился.

Хотя особого доверия этот необычайно словоохотливый и такой готовый к «услугам» тюремщик не внушает. Игнатьева насторожило предложение о конфиденциальной встрече. Свидание помощник назначил среди скал под Выборгом. Романтично! И это в такой морозище, метель? Кто его знает, может быть, прискучил тюремному стражу постный быт мест заключений, вот он и разыгрывает из себя этакого «карбонария», встречающегося со страшным «террористом» среди скал и льдов.

Встреча не состоялась. Игнатьев не хотел рисковать.

Много головоломных задач приходилось решать Александру Михайловичу, как боевику, члену центральной боевой группы, непосредственному помощнику Красина. А вот побеги из тюрем — не совсем в его компетенции. Но раздумывать не было времени, это поручение Ильича — поскорее вызволить Красина. Речь идёт не только об одной жизни большевика, но и о предотвращении крупного политического процесса над всей партией. Есть признаки, что именно этого добивается департамент полиции.

Игнатьев разработал несколько вариантов побега.

В тюрьму являются жандармы, предъявляют ордер на выдачу «преступника». Это классический план Ипполита Мышкина и Германа Лопатина, пытавшихся увезти из Вилюйской ссылки Чернышевского. Но ни Мышкину, ни Лопатину не удалось освободить Николая Гавриловича. Они сами попали за решётку.

Второй вариант: Красин симулирует приступ аппендицита. «Свой» врач — Рунеберг в тюремной больнице «делает операцию» — то есть выпускает Красина. Тоже «классика», так в своё время бежал Пётр Кропоткин.

При очередном свидании Антонина Григорьевна сумела сообщить сыну суть этих планов. Но Красин отверг оба варианта. Только третий устраивает его. Этим методом пользовались многие узники — перепилить решётку и бежать. Так ушёл Бабушкин, так бежали и другие.

Леониду Борисовичу ещё не приходилось бегать. Но это, если угодно, в какой-то мере «инженерное предприятие». Подпилить решётку на окне нужно ножовкой, сделанной по особому заказу. И Красин вычерчивает точный профиль пилы.

Антонина Григорьевна унесёт чертёж, она же и доставит сыну пилку. Незаменимый помощник. Недаром ей доверяли серьёзнейшие партийные поручения. Именно у неё в высокой причёске хранилась печать Московского комитета РСДРП. Она безбоязненно доставляла кое-какие технические приспособления к бомбам и гранатам по нужным адресам. Но когда несла ножовку, сделанную Игнатьевым по чертежам сына, — волновалась.

Осунулся за эти дни Леонид. Видно, гложет его какая-то неотступная дума. Глаза усталые, невесёлые. И всё же пытается шутить. А разве обманешь мать? Да и не к чему.

Антонина Григорьевна знает — свидание с сыном должно выглядеть как-то «по-домашнему», с улыбками, со слезами. Но сквозь слёзы она обязана сказать Леониду, что в Петербурге волнуются и ликвидируют следы. А «наследил» её сын достаточно, только нюх у собак-жандармов грубоватый. В Питере на каждом углу торчат трансформаторные будки — бывшее хозяйство инженера Красина. Скрещённые кости и череп пугают обывателей и чинов полиции. Чёрт его душу знает, электричество всё же! Ведь молния — тоже электричество, а молния — убивает, деревни зажигает. Опасливо обходят стороною. А в будках «тифлисские пятисотки», экспроприированные Камо с благословения её Леонида.

Следы ведут на электростанцию под Баку, теряются за границей и вновь появляются в России.

Они будут изощряться, принюхиваться, эти полицейские ищейки. Поэтому Красину не следует медлить. Уже сегодня он должен начать подпиливать решётку.

Но как перебраться через стену?

Игнатьев предусмотрел это в третьем варианте побега. У него под началом группа боевиков. Для них в Питере раздобыли форму жандармов. Едва Леонид Борисович подаст сигнал и вытащит подпиленную решётку из оконного проёма, боевики взберутся на стену, перекинут лестницу. Они же расчистят путь и дальше, если кто-нибудь попытается остановить беглеца.

План, конечно, не простой, но если предусмотрены все мельчайшие детали, то есть много шансов на успех. Слабое место в этом плане — сигнализация. Всему помехой — высокая стена, закрывающая окно камеры. Через стену можно перелезть по верёвочной лестнице. Но как узник даст сигнал, что он выбирается из камеры? Кричать нельзя. Только лампа, поднесённая к окну в условленное время. Но свет не умеет карабкаться по лестнице, его не увидят по ту сторону стены.

Красин как бы невзначай рассказал Антонине Григорьевне о том, что из его окна нельзя даже полюбоваться на мир. И только где-то далеко, далеко у горизонта маячит какая-то башня.