Три жизни Красина

Вернувшись из-за границы в Москву, Леонид Борисович вскоре легализовался. Провал цекистов на квартире Леонида Андреева непосредственно его не затронул.

Летом 1905 года ЦК РСДРП признал необходимым освободить из Таганской тюрьмы членов бывшего ЦК — Владимира Носкова, Баумана, Дубровинского, Сильвина и других.

Они должны быть на свободе. Они умеют руководить. А это так важно сейчас. Вся операция по освобождению поручалась Красину.

Много вариантов выдвинули «красинские техники». Один из них Леонид Борисович признал реальным — подкоп под тюремную баню, куда раз в неделю приводили заключённых.

Со стороны Москвы-реки вблизи Таганской тюрьмы находился пустырь. Отсюда всего удобнее было вести подкоп. Но как на глазах у всех, среди бела дня затевать большие земляные работы? Леонид Борисович поручил своим помощникам арендовать прилегающий к тюремной бане участок и объявил о создании «Анонимного общества по производству бетонных изделий».

Участок был огорожен забором. На нём возвели большой крытый сарай и для маскировки закупили различные бетонные трубы, разбросали их по территории «предприятия».

Главным директором-распорядителем «Анонимного общества» стал Леонид Борисович. Из помещения сарая и начался подкоп в направлении Таганской тюрьмы. Два латыша работали землекопами, вместе с ними Трифон Енукидзе — «Семён». Он очутился в Москве по вызову Красина, чтобы организовать нелегальную типографию на Лесной улице. Как и полагалось в солидном предприятии, был здесь приказчик, а у него помощник. Таким помощником выступал Павел Августович Грожан, близкий товарищ Никитича.

Связь с узниками Таганской тюрьмы поддерживалась регулярно. К Носкову приходили на свидание под видом родственников специально подобранные товарищи. Они-то и сообщили необходимые сведения заключённым.

Однажды в тюрьму на свидание явился ещё один «родственник» — это был Леонид Красин. Его неожиданное появление в тюрьме вызвало изумление и тревогу среди арестованных цекистов, но визит Красина прошёл безнаказанно и с пользой для дела.

Чтобы не вызвать подозрений, предприятие по производству бетонных изделий должно было вести какие-то деловые операции — заключить договоры, что-то покупать и продавать. Игравший роль приказчика в «подкопном» заведении, Кедров был бесподобным актёром — он так усердно и добросовестно выполнял свои обязанности, что вызывал удивление и недоумение у своих партнёров по торговым сделкам. Он торговался за каждый грош, выпивал бесконечное количество чашек чаю, ведя изнурительные переговоры с подрядчиками.

Строительство сарая и другие подготовительные работы отняли изрядное количество времени. Сам подкоп начался лишь в сентябре 1905 года. Но тогда уже стало ясно, что развивающаяся революция освободит узников Таганки раньше, чем будут закончены подкопные работы. Учитывая это, Центральный Комитет приостановил деятельность «Анонимного общества». Через несколько недель напуганное нараставшим революционным штормом царское правительство раскрыло двери тюрем.

Впервые партийную кличку «Никитич» большевик В. Богомолов услышал в 1904 году. Это имя — Никитич было, по словам Богомолова, окружено ореолом таинственности. Первая встреча Богомолова с Леонидом Борисовичем произошла во второй половине 1905 года.

Уже известному в московской партийной организации Богомолову — «Чёрту» предложили принять под своё руководство подпольную типографию Центрального Комитета, созданную по указанию Красина на Лесной улице в Москве. Для получения исчерпывающих инструкций по ведению этой типографии Богомолову надлежало приехать в Петербург для встречи с Никитичем. Ему была дана явка в Петербурге — улица Гоголя, правление «Общества 1886 года». В «Обществе 1886 года» управляющим кабельной электрической сетью столицы работал инженер Красин.

В течение дня к техническому руководителю городским электрическим хозяйством приходили десятки самых различных посетителей. В этих условиях конспиративные встречи Красина с необходимыми ему людьми не представляли особых трудностей и были безопасны.

Богомолов застал Красина в его кабинете. Леонид Борисович предложил «Чёрту» прийти к нему вечером на квартиру, чтобы потолковать не торопясь и без всяких помех.

Наступил вечер. Богомолов явился в дом на Литейный проспект, где жил Леонид Борисович.

Красин обстоятельно расспросил своего гостя о работе, которую тот вёл в партии, и пришёл к заключению, что в типографии «Чёрт» не задержится. Его разумнее будет использовать в военно-технической группе. Мужик отчаянный, бродяжничал по Аляске, дрался с грабителями. Потом в Самаре занимался транспортом большевистской литературы, даже ухитрился однажды выкрасть у жандармов арестованную корзину брошюр, за что и получил прозвище «Чёрт».

В этот вечер у Леонида Борисовича собралось несколько человек, которым партия поручила решение ряда вопросов, связанных с вооружением боевых дружин. На конспиративном совещании речь шла о типах и снаряжении бомб, о технологии изготовления взрывчатки-мелинита, об эффективности этого взрывчатого вещества.