Три жизни одного Бога

– Ну не обязательно. Всяко может сложиться, – ответил председатель.

– А вам что, не понравилось? – спросил Бирк издевательски.

– Бирк! – возмутилась Мика.

– Ну что, что опять дорогая наша Мика?

– Ты не мог бы, немного, просто немного помолчать, а?!

– Всенепременно! – ответил Бирк самодовольно.

Что-то меня стало накрывать, и я вдруг выкрикнул в сердцах:

– Убийца! – и зло посмотрел на Бирка.

Повисла неловкая пауза. Тот немного помолчал, прожигая меня ненавистным, колючим взглядом и медленно проговорил:

– Ты даже не представляешь, сколько горя тебя ждёт впереди, дружок. Хапнешь ты там по полной, на своей жалкой планетке, это я гарантирую. Мы уже давно в финале, это ты всё еще здесь. Я уничтожу тебя, растопчу и выпотрошу как щенка. Ты не пройдешь за эту дверь, обещаю. Для меня это станет делом принципа, а для тебя уроком, как не нужно разговаривать с теми, кто сильнее.

– Это мы ещё посмотрим Бирк, – сказала Мика. – Ещё ничего не решено и ты ещё ничего не выиграл, не надо его запугивать.

– Слушайте, – сказал я, начиная заводится, – А бывают вообще билеты типа там счастье, гармония, нефтяной магнат, сын депутата, звезда футбола? Обязательно мучатся в муках? Почему на моей планете все пытаются меня убить, пока я тихо страдаю и никому не мешаю?

– Если ты не заметил, не только тебя и вовсе не все, – ответила Мика.

– Так хватит болтать, пол мужской, возраст молодой, поехали, – быстро проговорил председатель, и моё сознание вновь потеряло контроль.

Часть первая. «Месть»

– Ты будешь кушать или нет? – спрашивал я своего бесстыжего рыжего кота, пока тот с отвращением пырил в миску разноцветными глазами на «Розовое филе лосося, под нежным сливочным соусом, с базиликом», – Давай уже, решайся, мне надо уходить.

Тот поскрёб лапой, словно закопал экскременты в собственном лотке, снисходительно на меня посмотрел и ушёл смотреть в окно на пролетающих голубей.

Подлив любимому котику свежей водички, я вышел из дому. У меня зазвонил телефон:

– Да, Дмитрий, слушаю вас.

– В десять кремация, в два захоронение, – сухо сказали мне.

– Хорошо, спасибо, постараюсь быть. У вас всё хорошо? Как Елена? – спросил я, но вместо ответа раздались короткие гудки.

Сев в машину и проехав несколько улиц, я приехал в комендантское управление. Наверху, за широким столом, уже сидел генерал Громов.

– Садитесь, Боев, – сурово сказал он, и двери совещаний закрылись за моей спиной, – Докладывай.

– Старший научный сотрудник проекта – мертв. Оставшаяся вакцина уничтожена. Мой помощник, из военно-медицинской академии, пропал без вести. Документация по проекту похищена.

– Вскрытие проводили? – спросил Громов.

– Так точно. Предварительная версия – неудачная адаптация вируса и электротехнический сбой программного управления.

– Что с Барковым?

– Я найду, его товарищ генерал, далеко не уйдет.

– Уйти-то, не уйдет, а документы-то тю-тю. Продаст их, схватит политическое убежище и думай потом, как его оттуда вытащить.

– Найду, товарищ генерал, найду.

– Боев, ты понимаешь, как меня подвел? Я должен дать результат через месяц! У меня очередь выстроилась отсюда и до мавзолея за инъекцией! Деньжищи, какие вложены! Если кто узнает, что нас кинул твой вшивый адъютант, а девица-изобретатель погибла от собственной дурости, нас с тобой ждут только допросы в подвалах управлений!

– Понимаю, товарищ генерал, но сейчас нужно доложить, что испытания на человеке пока не готовы и требуется время.

– Я Боев, без тебя разберусь, что и кому докладывать. Ты меня не учи. Старый хрен Авдотьев вчера мне фотографию с новой любовницей прислал, знаешь, сколько ей лет? Девятнадцать. А что, говорит, сейчас мне укольчик сделают и вспомню молодость! Потешаться буду. И смеется! Смеется, Боев! А нам с тобой только плакать останется. Ты, правда, сможешь его найти или по ушам мне чешешь?

– Найду, найду товарищ генерал.

– Сам или помощь дать?

– Пока не надо, я сам.

– Что с проектом теперь?

– Старшим будет Ковалёв Дмитрий.

– Он сможет вакцину сделать?

– Думаю, нет. Нужны ученые-технологи и рабочая документация по проекту.

Громов стукнул по столу кулаком и ругнулся, после чего, почесывая усы, он встревожено произнес:

– Рома, ты понимаешь, что я до сих пор с тобой не через тюремную решетку разговариваю, только потому, что мне за всё это, собственные причиндалы оторвут? Мне причиндалы, а тебе тюрьма, Рома.

– Я найду его, товарищ генерал, найду. Найду, верну документацию, и мы возобновим проект, – повторял я снова и снова пытаясь успокоить старика.

– Как он мимо караула прошёл? Почему сигнализация не сработала? Как он вынес проект, взломал замки, обошёл периметр безопасности, как Рома? Как, если он простой зеленый студент, после института?! – надрывался генерал.

– Я думаю, его завербовали ещё со студенческой скамьи. Я отработаю все контакты. Он был профессионалом, тут спору нет, человек подготовлен и обучен, типичный диверсант.

– Работай Рома, работай. Лучше тебя у меня всё равно никого нет.

– Всё сделаем, – сказал я в очередной раз и, выйдя из зала совещаний, вновь плюхнулся в машину.