Три жизни Тани (СИ)

«Всегда подозревала, что в итоге окажусь на самообеспечении, - горько усмехнулась Таня, углубляясь в лес и изучая каждую ямку на своём пути, каждую тропинку и лужайку. Она изучит лес не хуже кроликов и тогда они от неё не уйдут! - Мне повезло, что оказалась в лесу, а не на городской свалке. В лесу чисто, привольно, здесь меня не уничтожат, как бродячего пса, здесь я сама отвечаю за свою жизнь. Я продержусь, сколько потребуется, Тьерр, и сделаю всё, чтобы спастись самостоятельно. Поместье Люка - не единственное заселённое людьми и эльфами место на этой планете. Я попробую выйти к людям с другой стороны леса - надеюсь, он не слишком велик!»

В сумерках, спустя час после ухода Тани, к ограде пришла группа полицейских. Они обошли весь периметр до самой речки. Оборотни, имевшиеся в группе, учуяли запах колхи и подтвердили, что собака регулярно появляется здесь.

- Отлично, оставляем камеры и засечём её, когда вернётся! - облегченно сказал командир группы. - Возвращаемся обратно и готовимся выдвинуться сюда при поступлении сигнала.

Таня не ведала о том, что совсем на немного разминулась с поисковой группой. Она рыскала по лесу в поиске добычи, запоминая каждую ямку и овраг и стараясь не сильно удаляться от реки, чтобы не искать потом другой источник чистой воды. Она пыталась охотиться на водоплавающих птиц или разыскать их гнезда, но увы - период гнездования уже закончился, а подобраться близко у Тани никак не получалось: птицы вспархивали задолго до того, как она могла бы броситься на них.

Выловить рыбу «голыми зубами» никак не удавалось, единственное, чем порадовала речка - Таня случайно наткнулась на выползшего на берег рака. Рак больно прищемил наступившую на него лапу, а Таня взвыла от боли, инстинктивно хватила врага зубами поперёк покрытого панцирем тела - и прибрела кусочек вкусного свежего мяса, которое легко вытащила из расколотого панциря. Побывавшая в клешне у рака лапа побаливала, но вдохновленная удачей Таня обшарила всё мелководье в поиске другой ползающей добычи и разжилась еще десятком крупных раков. Человеческий разум робко напоминал, что после долгой голодовки опасно набивать желудок сырым мясом, но звериное тело с презрением отвергало сомнения разума, да и досыта наесться не получилось. Тело оказалось право: никаких негативных последствий от поедания раков Таня не почувствовала, наоборот -голод приутих, тело наполнилось новыми силами, в нём забурлила радость жизни. Та самая примитивная радость, которую доставляет утоление изначальных базовых потребностей, избавление от голодных мук, дающее надежду пожить ещё немного.

Раки остались единственной добычей Тани в ту ночь и, видимо, стали удачей новичка, поскольку за весь следующий день Тане не удалось раздобыть ни крошки мясной пищи, а ягоды успели набить оскомину. Обиднее всего, что по лесу шастало множество самой разнообразной еды: Таня видела спускающихся к водопою оленей, но не рисковала приближаться к их вооруженным копытами ногам; видела низко пролетающих птиц, прыскающих от неё кроликов и мелких зверюшек наподобие барсуков. На деревьях трещали местные белки, но предусмотрительно не спускались на землю, где их напрасно поджидала Таня. По реке плавали уткоры, но Таня так и не дождалась, когда они поближе подплывут к тем зарослям камыша, в которых она засела. Без людей и своры собак Таня оказалась неважнецкой охотницей.

Вторые сутки, как Таня шла и шла, удаляясь от магической ограды, а до сих пор ей не перепал сытный обед. По ночам она с тоской прислушивалась к вою волчьих стай: их резкий отрывистый лай во время гона добычи каждый раз сменялся звуками смертельной драки, стоном поверженной добычи и потом наступала тишина - тишина довольства хищников, пирующих под ночным небом. Волки были сыты, поскольку у них была стая. Как-то раз Таня попробовала подобрать остатки волчьей добычи, но на поляне, к которой она осторожно приблизилась после ухода серых хищников, нашлось море других пирующих на остатках волчьего стола: шакалы мигом прогнали взашей рыжую собаку, и грифы, дожидающиеся в небе своей очереди, издевательски прохохотали ей вслед своими скрипучими пронзительными голосами.

Казалось, сам лес говорил Тане: «Домашней собаке не место среди дикой природы!»

«А где моё место? - уныло думала страшно голодная Таня. - Сколько иду в одном направлении вдоль реки, а всё запаха людей и эльфов нет! Нет тёплых ароматов человеческого жилья, запахов охотничьих костров, и собачьи следы оставляю здесь только я. Даже в небе не видно ни одного летательного аппарата, словно я незаметно прошла порталом на незаселенную планету!»

На третий вечер странствий в поиске пищи и разумных существ Танин слух привлек странный шум: словно кто-то пытался выкарабкаться из-под земли. Царапающие звуки сменялись звонкими, распадающимися на отдельные дробные капли хлопками, как от падения крупного тела в мелкую лужу.