Три жизни Тани (СИ)

Третьи сутки Таня несла вахту у магической ограды, не отходя дальше, чем на расстояние слышимости от неё: она волновалась, что тогда пропустит появление охотников или полицейских, явившихся сюда. Люди могли прийти в поисках её (на это Таня с каждым днём рассчитывала всё меньше и меньше), могли забрести случайно (тогда срок ожидания мог растянуться на месяцы), могли совершать обход границы земель (и это было главной надеждой Тани).

Пятые сутки Таня голодала: ни в памятный день обнаружения раненого Тьерра в лесу и бегства от Клисса, ни в тот день, когда она рьяно штурмовала эту дьявольскую магическую преграду в попытке дозваться до людей, ни в последующие дни бдения у ограды в её пасть не попало ни крошки. Казалось, магия не только защищает частные земли от вторжения диких зверей, но и отпугивает их от границы. С одной стороны, это было хорошо, так как Тане не приходилось опасаться хищников, но с другой - в обозримом пространстве отсутствовала дичь, которую она могла бы поймать.

Дикие волки могут голодать неделями и при этом не утратить резвости в преследовании добычи (при многократном усилении мотивации в её поиске и захвате). Ещё дольше они могут перебиваться мелкими пресмыкающимися и мышами, приглушать зверский голод ягодами и плодами деревьев. Предками Таниного тела, несомненно, были волки, но тысячелетия эволюции под властью разумных существ лишили это тело многих способностей, присущих диким хищникам. Направленная селекция, которой подвергаются одомашненные звери, сохраняет и закрепляет в их потомстве отнюдь не свирепость, не выносливость, не приспособленность к суровым условиям дикой жизни. Для домашней изнеженной собаки пять суток голодовки стали бы серьезной угрозой для здоровья в более холодном климате, но и в тёплом мире Маэль состояние Тани начинало ухудшаться. К концу пятого дня помимо режущих болей в давно пустом желудке, она чувствовала слабость в мышцах и лёгкое головокружение.

Когда на землю спустилась очередная ночь, Таня рискнула отбежать далеко от ограды. Полностью восстановившийся нюх сообщал ей обо всём, что происходит в лесу: земля лужаек пахла мышами, устроившими себе норки в глубине под конями травы; в воздухе парили ароматы мелких и крупных птиц, зайцев и кроликов, хищников и травоядных. Следы опасных для Тани зверей были давно остывшими, и она сосредоточилась на тех запахах, что обещали скорый сытный перекус: пришло время применить знания и умения, что так старательно пестовал в ней Тьерр.

«Где же ты, мой верный учитель по собачьим премудростям? Почему не пытаешься отыскать меня?» - с тоской подумала Таня. Почему-то она связывала все свои надежды на спасение только с Тьерром, а не с приворожённым к ней синеглазым эльфом, и старательно отгоняла от себя соображения, что подспудно зрели в ней все последние дни: Тьерр серьёзно пострадал при том взрыве, что она слышала. Возможно, что он...

«Нет! Он жив, иначе быть не может! Мне надо продержаться еще немного, и он придёт!»

Выкинув из головы пустые сомнения, Таня напала на свежий след кролика. На этот раз она сделает то, чего так и не дождался на тренировках Тьерр: она свернёт пушистому миляге голову и съест его без всяких глупых терзаний! Своя шкура ближе к телу, - эту истину Таня прочувствовала со всей основательностью!

«В конце концов, я никогда не была вегетарианкой и не состояла в организации по защите животных», - напомнила она себе, облизываясь на аромат пока еще живого стейка из крольчатины. По-настоящему беспокоило её другое: история с диким поросёнком как-то подрывала Танину уверенность в собственных силах...

«Кабан, даже маленький, - это одно, а кролик (даже большой) - совсем другое, -настраивала себя Таня. - На собак на полигоне ни один кролик ни разу не напал! Они вообще ни разу не развернулись в сторону преследователя, и клыков у них нет, и размером они гораздо меньше меня, даже крупные лесные кролики».

Несмотря на увещевания, богатое воображение упорно рисовало Тане картину того, как ДИКИЙ ЛЕСНОЙ кролик внезапно разворачивается к ней, подобно кабанёнку, скалится, как саблезубый тигр, и с красным огнем в глазах бросается на неё. Одна неудачная попытка счесть себя великой охотницей и царицей природы заставляла теперь дрожать от холки до хвоста. Насколько проще было выходить в лес в составе большой своры и под прикрытием вооруженных людей - совсем другие ощущения от охоты!

Однако отступать было некуда, пустой желудок чудом не наполнится. Таня собралась с духом и побежала по следу страшного зверя - дикого кроля. След становился всё насыщенней, страх Тани успешно захлёбнулся в набежавшей голодной слюне. Ага, кажется, этот наивный зверёк решил затихариться во-оон под тем кустиком, в напрасной надежде, что собака пробежит стороной.