Три жизни Тани (СИ)

Её философские раздумья оборвал внезапно зажёгшийся яркий свет, стук дверей внизу, шум от топота множества ног и гул голосов. Тьма за барьером сменилась блеском огней. Таня почти угадала с ложами и партером в театре: вольеры с собаками располагались над круглой ареной, огороженной сеткой и пеленой магической защиты. Вокруг арены, постепенно поднимаясь вверх, размещались ряды кресел, а выше кресел, верхним ярусом, как ложи и галёрка, шли вольеры. Посетители клуба могли рассмотреть в бинокль всех лучших бойцов, чем они и занимались до начала вечерних боёв, проходящих здесь трижды в декаду. Различных существ в клуб набилось столько, что сидячих мест хватило не всем, часть гостей столпилась у самой арены, где специально было оставлено пространство для зрителей.

При включении света собаки в вольерах оживились, некоторые подняли вой. Их завывания вызвали смех людей. Посетители тыкали руками в сторону псов, обсуждали сильные и слабые стороны различных пород и конкретных собак, имеющихся в клубе, начинали обговаривать возможные ставки на бои в этот вечер. Таня понимала всё, что говорилось в клубе - беседы велись исключительно на всеобщем языке, другого наречия она в темных мирах до сих пор не слышала. Поняла Таня и то, в какую лихую беду она попала, когда её купил Кравен: в клубе устраивались собачьи бои, и все битвы шли до смерти одного из бойцов... В страшном сне не могла она себе представить, что разумные существа могут творить такие зверства, так измываться над теми, кто слабее их.

«Я рабство не могла себе представить таким, каково оно есть, только в книгах о нём читала, но реальность гораздо, гораздо хуже любых описаний в любых книгах! Ненавижу, ненавижу их всех: и тех, кто содержит такие заведения, и тех, кто приходит в них! Ненавижу рабовладельцев, браконьеров, негодяев всех мастей!» - заметалась Таня по клетке. Остановилась и посмотрела на неподвижно лежащего чёрного пса, развернувшегося мордой к арене внизу. Сколько боёв было в его жизни? Сколько он уже здесь? Раз руководство клуба озаботилось подысканием подходящей пары для него, то он принёс много денег хозяевам заведения. Много раз выходил на арену, чтобы победить или погибнуть, убить или быть убитым.

На Таню невольно нахлынула жалость. Пёс доказал ей, что не является злобным монстром по натуре, и если бы его не вынуждали драться не на жизнь, а на смерть, то он никого никогда не загрыз бы. Таня была непоколебимо уверена в этом: слишком спокойный и какой-то благородный вид был у Чёрного, от него не пахло агрессией, а лишь такой же ненавистью к своим владельцам, что испытывала и Таня, а ещё - жалостью к собакам, обреченным на смерть.

Оставшись стоять у передней стены, чтобы ясно видеть, что происходит внизу на арене, Таня дождалась выхода первой пары собак. Противников ввели на круглый ринг с противоположных сторон, удерживая их в энергетических сетях, и на огромном экране за ареной высветилась стереотрансляция этой картины.

Под приветственные вопли толпы псов провели по кругу, подвели близко друг к другу и дали возможность вволю порычать на соперника, поскалить зубы и ощетиниться, выполняя стандартный собачий ритуал перед вступлением в бой. Стоящий на высоком постаменте за оградой арены конферансье громко выкрикивал:

- Встречайте героев вечера: Коршун - мощный кобель рыже-серого чепрачного окраса, выставляется на бой известнейшим любителем собак Морилом Нигсом! И его знаменитый соперник Рок - сто килограмм мускулов под сине-белой шерстью, выставляется на бой клубом «Хвостатый боец»! Делайте ваши ставки, дорогие гости! Посмотрите внимательно на стати обоих псов, вспомните их прежние великолепнейшие сражения - и примите взвешенное решение. Я желаю каждому из вас стать более богатым на выходе из клуба, чем на входе в него! У нас побеждают самые знающие и прозорливые профессионалы-собаковеды!

Под дальнейшие рекламные слоганы, подзуживающие посетителей всё сильнее повышать ставки, доказывая свою «прозорливость» и «великое умение разбираться в собачьей породе», псов развели на стартовые площадки и принялись раззадоривать на бой, тыкая в них палками, пуская болезненные импульсы по энергетическим сетям, пока оба зверя не принялись бесноваться от ярости в мерцающих сетях. По знаку конферансье сотрудники, выводившие псов, выскочили за ограду, дверцы за ними захлопнули и перекрыли наглухо, окружающие псов энергетические сети стекли обратно в медальоны работников арены. Два обезумевших от ярости животных понеслись навстречу друг другу.