Три зимовки во льдах Арктики

Первой соорудила «двигатель» фирма «Бадигин и сыновья». Но... сколоченные из досок крылья почему-то вращались с таким грохотом и скрипом, что на всех кораблях было слышно, когда мы приступали к опытам, и садковцы вздрагивали, заслышав эту адскую музыку. Все это можно было бы терпеть, если бы нашей фирме удалось выжать из своего двигателя хоть одну электрическую искру. Но при всем желании этого достигнуть не удалось.

В один прекрасный день «Бадигин и сыновья» нашли на палубе вместо двигателя груду обломков. Официальная версия, гласила, что он был уничтожен штормом. Злые же языки утверждали, что шторму помог капитан, у которого всякий раз, как только мы приступали к опытам, начиналась головная боль.

Планы фирмы «Ветросвет» также потерпели крах. И только фирма «Красный Матвей» медленно, но верно довела дело до конца. Ветродвигатель системы Матвеева - хитрое и малопонятное сооружение из частей гидрологической лебедки, брусьев, парусины и приводных ремней - оживленно замахал крыльями, и корабль из несколько минут внезапно озарился электрическим светом. Но, к сожалению, даже этой фирме не удалось постичь тайну регулирования вольтажа. Поэтому при тихом ветре лампочки горели необыкновенно тускло, а при первом его порыве все вольфрамовые нити моментально перегорали. Пользоваться двигателем по-настоящему можно было только при устойчивом ветре силой в 4-5 баллов, крайне редком в условиях Арктики. В остальное же время двигатель «Красный Матвей» использовался только для зарядки аккумуляторов радиостанций.

Увлечение ветряными, мельницами вскоре уступило место новой затее, которая вызвала еще больший азарт.

Однажды матросы Лыткин и Капелов, страстные любители охоты, обнаружили на снегу характерные следы песцов, приходивших лакомиться отбросами с корабля. Предприимчивые матросы раздобыли в трюме бездействовавшие капканы, вморозили их в лед, положили приваду - куски моржового жира - и засыпали все это снежком. Через несколько дней торжествующие охотники принесли на корабль трофеи - небольшого зверька с пушистой белой шерстью.

Весть об удаче Лыткина и Капелова произвела сенсацию. Всем 217 зимовщикам вдруг захотелось привезти домой по шкурке песца. И какие шкурки! Добытые собственными руками в дрейфующих льдах у 80-й параллели! Немедленно все звероловные капканы был извлечены из трюма и разделены между самодеятельными артелями охотников. После краха строительного треста «Бадигин и сыновья» я решил собственного предприятия не затевать и присоединиться к испытанной фирме «Лыткин и Капелов».

Нужно сказать, что условия работы в этих добровольных артелях были не из легких. Охота не входила в график корабельного дня. Единственное послабление, которое делалось новоиспеченным зверобоям, - это разрешение не посещать физкультурную зарядку. Справедливо считалось, что поход за зверем сам по себе дает солидную нагрузку мышцам. К 9 часам утра охотники обязаны были возвращаться на корабль. За опоздание накладывались, взыскания.

Но после первых удач Лыткина и Капелова песцы не рисковали больше приближаться к кораблям или старательно обходили ловушки. Поэтому с каждым днем приходилось уходить все дальше и дальше от кораблей. Наконец фирма «Лыткин и Капелов» начала уносить капканы за милю от «Садко».

Тот, кто зимовал в Арктике, знает, что значит пройти милю в полярную ночь по занесенному снегом льду. Обманчивые сумерки совершенно не дают теней. Ты идешь и вдруг совсем неожиданно, проваливаешься по грудь в какую-то яму - краев ее не видно. Вылезешь оттуда, делаешь шаг вперед и падаешь лицом в снег, - оказывается, перед тобой сугроб. Но неприятнее всего встретить на пути трещины, особенно если они запорошены снегом. В таком случае рискуешь принять холодную ванну.

Хорошо запомнилась мне последняя охотничья прогулка.

Охота на нерп

Мы ушли рано утром, чтобы вернуться, как обычно, к 9 часам. Капканы стояли далеко от корабля, и времени нам должно было хватить в обрез на оба конца. Идти было трудно: выпал глубокий снег и появились мелкие трещины. Мороз крепчал. Ноги зябли даже в валенках...

Кое-как добрались до капканов. Они были пусты: песцы стали в последнее время очень осторожными. Пришлось с порожними руками возвращаться обратно. Но на пути ждала неприятность: трещина, через которую мы час назад легко перепрыгнули, теперь разошлась, и на ее месте чернела широкая полоса чистой воды. Разводье тянулось на далекое расстояние. Все поиски переправы не привели ни к чему. Только в одном месте удалось найти разводье, затянутое совсем молодым льдом толщиной в два пальца.

Ждать, пока этот лед окрепнет, - долго. Других переправ нет. Что делать? Капелов - бывалый промышленник - махнул рукой и сказал:

- Поползли!

Он осторожно лег животом на молодой ледок и пополз, подражая движениям тюленя. Лед под ним потрескивал и прогибался. Мне стало немного не по себе. Как никак, подо льдом холодная вода. В такой мороз окунуться в нее - дело не из приятных.