Триада

Эти слова отозвались во мне глухой болью. Не люблю вспоминать детство, чем-то оно гораздо лучше моего настоящего, а чем-то темно, странно и совершенно непонятно. Яркие веселые и не очень картинки в альбоме сюрреалиста. Я пытаюсь собрать в голове образ Кирилла по частям и омолодить на десять лет. Носили ли он тогда очки и бесформенную копну русых волос, примятую шапкой, был ли всегда щуплым и скромным мальчиком? У моего брата имелось много друзей, но все они для меня были на одно лицо – озлобленные прыщавые старшеклассники, которые смотрят на тебя, как на уродливого котенка – и гладить противно, и пнуть жалко. Если Кирилл действительно один из них, то мне бы хотелось поскорее прервать это общение, дабы не воскрешать давно забытое и никому не нужное прошлое.

Я: У Андрея все нормально.

Отправив сообщение, я выключаю Интернет на телефоне. Вспоминаю, что нужно чем-то пообедать и вытаскиваю из рюкзака контейнеры с новогодними салатами, которые тетя сунула мне перед самым выходом. Голодная смерть мне не грозит как минимум пару дней. Из головы не выходит пресловутый Кирилл.

Со дня смерти матери я не впускала в свою жизнь никого нового достаточно близко, чтобы обсуждать детство или родственников. Отчего даже намёки на подобные разговоры вызывают у меня мандраж. В целом, о том, что случилось, я стараюсь не распространяться, но одногруппники все равно каким-то образом узнали. Некоторые начали поглядывать на меня грустными щенячьими глазами, а кто-то – с завистью, когда каждый месяц двадцать пятого числа мы обсуждаем, какая кому пришла стипендия на карту. Однажды мне даже с округлившимися глазами сказали: «Повезло». Я тогда онемела. Неужели они правда не понимают, чем я за это заплатила? Может быть, полгода назад я была такой же. Принимающей как должное сливочные морские гребешки и мамину любовь. Но с тех пор всё изменилось.

В одной из коробок в коридоре должны лежать мои старые дневники. Десять лет назад мы ещё не жили в бабушкиной квартире, поэтому мне приходится рыться в барахле, покрытом пылью, от которой щекочет нос. Горы коробок, но благо – каждая подписана. Разрываю высохший скотч на той, что с надписью «Детская. Регина». Интересно, какого цвета был год, когда мы могли впервые встретиться с Кириллом? Кажется, в те времена одним из талисманов была темная водяная змея. Среди детских журналов и флакончиков от косметики «Принцесса» я нахожу черный дневник. Если бы не покрытая блестками обложка, он бы напоминал тетрадь смерти.

Листаю до летних месяцев. Школьные каникулы. Мне девять лет. Жизнь казалась бесконечно длинной и сложной, потому что на математике мы начали проходить распределительный закон умножения. Где-то среди моих бесконечных жалоб на жару, внеклассные занятия китайским и не обращающего на меня внимание Сёму я пытаюсь найти упоминание Кирилла или хотя бы своего брата.

17 июня. Мы в Барселоне!!! Тут красиво. На улице Рамбла мы видели людей-птиц, людей-зверей и людей-статуй. А потом Андрей украл у меня мобилу и написывал своим подружкам. А тут роуминг! Теперь у меня минус 500 рублей на телефоне. Мы были в девятиэтажном универмаге и мне там ничего не купили в наказание. Они поверили кривоногому дебилу, а не мне. Бесит!!!

***

19 июня. Барселона надоела, хочется уже домой, скоро у нас будет бассейн, и я приглашу в гости Катю Коршунову. Андрей все ещё дебил.

***

21 июня. В парке аттракционов было весело. Меня правда чуть не стошнило. Но было весело. Мама всего боится, она ждала нас троих (меня, папу и Андрея) внизу, а мы катались на всех горках. Сейчас будем есть пиццу вместо ужина в отеле. Надеюсь, завтра тоже туда поедем. Мне понравилось!!!

***

24 июня. Наконец-то дома. У меня температура. Мама говорит, что я напилась холодных газировок. В гости нельзя никого звать. У папы отпуск, он делает бассейн. Андрей ему помогает (притворяется).

***