Триада. Книга 1. Лунная Камелия (СИ)

Садовник встрепенулся. Опустив тяжёлые ножницы он, слегка щурясь, уставился на барона. Не часто слугам доводилось слышать, как хозяин кричит. До этих пор нечасто.

Виргус стиснул зубы.

- Ты никогда не слышишь меня. Почему ты веришь всем, но не своему сыну? - он приблизился вплотную, выплёвывая слова в лицо отцу. - Скоро ты сам увидишь, что я был прав.

Барон не шелохнулся, только мышцы свело, так что захотелось выть.

- Брэндон!

Виргус кивнул брюнету, замершему у кустов бегоний, и направился прочь.

Брэндон чуть помедлил, косясь на девчонку, вжавшуюся в живую изгородь. Он кашлянул. Фиалковые глаза девушки встретились с соколиным прищуром Брэндона. Секунда и она встрепенулась с места как куропатка и понеслась прочь. Он довольно погладил усы и поспешил за Виргусом.

А барон осел на скамью и обхватил голову руками. За что я так провинился перед богами.

Обойдя весь дом, Вэй прокралась в свою комнату. Слова Виргуса не выходили из головы. Почему он думает, что я аферистка? Что я сделала не так? Вэй прокрутила в голове все встречи с баронетом, но никак не могла найти, хотя бы намёка, чтоб оправдать обвинения Виргуса. Неужели это все из-за вчерашнего. А я его ещё простить хотела. Злость черным комком выползла на поверхность и крепко засела. Война, так война.

Настроение скатилось как вечернее солнышко, и она твёрдо решила, что ни на какой бал не поедет.

Аман, вернулся домой затемно. Он переступил порог дома с предвкушением горячего ужина. Но обнаружил, что никого нет. Жена с дочкой ещё не вернулись, и мечты о долгожданном ужине, растаяли как монеты после похода в канцелярию. Он, ворча, поплёлся на кухню. Опять я всё должен делать сам.

Дзинь.

Кого ещё принесло в такой час? Звон повторился Азорн? Он не торопливо поковылял к двери.

Он приоткрыл дверь и выглянул. Аман заметил, огромную плечистую фигуру, возле грядок. Он раздулся как праздничный хряк. Да как он посмел зайти во двор без приглашения!

- А ты ещё кто такой? А ну кыш с моего двора! - фигура двинулась, и Аман сглотнул, чувствуя, как предательски затряслись колени. - Я... у меня сын в серых плащах. Убирайся по-хорошему! Я.. стражу позову.

Доски крыльца заскрипели под стремительной поступью незнакомца, и тот распахнул дверь, отбросив лекаря. Аман пролетел пару метров, прежде чем приземлиться на пол и заохал, хватаясь за ушибленный копчик. Здоровяк вошёл следом, с грохотом захлопнув дверь. Сквозняк, ворвавшийся в дом, немедля затушил свечи. В гостиной стало темно. Незнакомец в два шага пересёк гостиную и опрокинул стол. Он наклонился, ища что-то в темноте. Аман пополз на улицу, молясь Фиру, чтобы ворюга не заметил побега.

- Куда собрался?

Громогласный бас разнёсся по дому, словно задрожали горы. Он одним шагом преодолел расстояние и схватил старика за ворот халата, приподнимая перед собой. Теперь Аман смог разглядеть квадратные скулы и курчавую бороду, заплетённую в неаккуратные косы. Широкий нос и густые брови слегка подёргивались. Аман скривился, учуяв запах давно не мытого тела и сальных волос, что походили на ржавые пружины.

- Где хозяйка этой вещи?

Мужчина сунул под нос, серебристую диадему.

Внутри Амана, что-то ёкнуло, и он замотал головой, чувствуя, как похолодели пальцы ног. Он отчаянно задёргал ногами.

- Отпусти...

Мужчина встряхнул старика как следует и тот запищал как придушенная курица.

- Сначала, ты мне скажешь, куда делась её хозяйка?

- П-по- пожалуйста. Я ничего не знаю.

Желудок Амана заурчал, но отнюдь не от голода. Он поджал колени, пытаясь унять накатившую боль и зажмурился, продолжая молиться Фиру.

- Врёшь!!! Либо ты ответишь на вопрос, либо умрёшь. Но сначала я заставлю тебя смотреть, как твоя жена будет, визжать как свинья, когда я распорю ей брюхо, и заставлю съесть тебя её потроха, а потом займусь твоей дочерью.

Аман вытаращился на бородача, испустив зловонные газы. Он замотал головой и глубоко задышал, чувствуя, что ему не хватает воздуха. Только не это. О Фир!!! За что мне такие испытания.

- Умоляю, не трогай их. Я все тебе, скажу, всё что захочешь, - он отчаянно закивал, слыша треск ткани. - Она у барона Энземского, в замке, клянусь Единым, там она, только пощади.... Пощади.

Мужчина сморщился и отшвырнул его в угол.

Аман, свергнувшись в калачик, лежал на полу и раскачивался как в люльке. Только когда до него донёсся удаляющийся топот копыт, он понял, что тот ушёл. В этот день Аман Матиас родился заново.

***

Тонкая трель волною растеклась над цветущим лугом. Бабочки оторвались от цветков и закружились в танце, осыпая зеленное поле золотистой пыльцой. Озорник ветер ворвался в танцующий хоровод и разметал бабочек. Он подхватил мелодию и стремительно понёс её дальше, подключаясь к многоголосью нот.