Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга первая

В первой картине доктор Фауст, как и положено, предстает немощным стариком, готовым наперекор судьбе добровольно уйти из жизни — ведь Бог не вернет ему молодости и видений любви. А дьявол? И вот тот в клубах дыма возникает из преисподней, отвергая протянутые ему крылья падшего ангела — полная противоположность юродивому ростовщику, сыгранному А. Адасинским. В исполнении мощного, сочного, глубокого баса Р. Папе это вальяжный, колоритный, уверенный в себе, полный сил импозантный мужчина, элегантно носящий стилизованные исторические костюмы (заметим, что действие здесь перенесено из Германии во Францию). Этот дьявол не инфернален, он среди нас, такой же, как мы. Но как знаток людских пороков и опытный соблазнитель, он ловко управляет окружающими, суля каждому то, о чем он втайне мечтает: Фаусту — молодость и страстную любовь (Мефистофель показывает ему призрачный образ Маргариты); толпе, в прямом смысле окружающей его пьедестал, деньги (он разбрасывает их, возникает давка, и вино пирующих превращается в кровь, звучат мрачные предсказания — все они осуществятся, фигура распятого на кресте Христа низвергается). Да, действительно, «сатана там правит бал», «люди гибнут за металл».

Фауст.

Сцена из оперы Ш. Гуно «Фауст»

(Ковент-Гарден, реж. Дэвид Маквикар, 2011)

И вот уже — совсем другая сцена, остроумно придуманное «Кабаре Ад». Это «ад» шутовской, сниженный, где под звуки еще считавшегося в ту пору неприличным вальса танцовщицы в фривольных одеяниях лихо отплясывают канкан, предлагая свои прелести молодому красавцу — вновь обретшему юность Фаусту. Нотот мечтает лишь о Маргарите. И вот она появляется, вспыхивает взаимная любовь с первого взгляда, но девушка скромно уклоняется от ухаживаний кавалера.

Фауст и Маргарита.

Сцена из оперы Ш. Гуно «Фауст»

(Ковент-Гарден, реж. Дэвид Маквикар, 2011)

Интересно решена сцена у дома Маргариты. У стены — статуя Мадонны с младенцем, которую Мефистофель небрежно использует как вешалку. Здесь встречаются две пары: Фауст с Маргаритой и Мефистофель с ее соседкой Мартой. Они остро контрастны. Да, сатана пытается прельстить Маргариту драгоценностями, и та рада им, но ее любовь к Фаусту совершенно искренняя. А вторая пара — почти каскадно-опереточная. Пышная новоиспеченная вдовушка «готова обручиться с самим дьяволом» и вообще готова на все услуги, не брезгуя и деньгами, полученными за них от не упустившего случая Мефистофеля. Не случайно из уст последнего нередко звучат слова о совести и возможности/невозможности помнить о ней. А что же юный Фауст? Он влюблен, очарован, покорен чистотой и невинностью девушки и готов отступить от своих планов. Но он слаб, безволен, управляем. Мефистофель услужливо подсовывает ему удобную лестницу, приставленную прямо к высокому окну красавицы, и вот… (замечу, что, несмотря на столь сомнительную «поддержку», это всё же восхождение, а не символическое падение в «омут страсти», как в фильме Сокурова). Юные мечты сбылись, и дьявол плотоядно хохочет.

Следующий эпизод, как и многие другие в этой опере, разворачивается в католическом храме — на всем его протяжении Фауст в красном бархатном камзоле играет на органе. Под эти торжественные звуки Мефистофель дает отповедь потерянной, кающейся Маргарите, говоря о том, что совершенный грех закрыл ей путь к Богу (мы видим, как нескончаемой вереницей идут к Нему другие люди) и теперь ее ждут адские муки. Жертва своих страстей, жалкий, растерянный Фауст— слабый, но любящий, его, действительно, «бес попутал» — тоже раскаивается, сожалеет о содеянном и под звуки знаменитой арии «Мой совет, до обрученья не целуй его» (Мефистофель при этом многозначительно поигрывает красной тростью — отчетливо фаллическим символом) с горя, чтобы забыться, вкалывает себе дозу наркотиков. Но главная фигура здесь — вовсе не этот слабак, а вернувшийся с войны Валентин, брат Маргариты. А далее — центральная, на мой взгляд, сцена. Узнав о позоре сестры, Валентин поступает крайне жестоко, отказывается от нее и проклинает, не прощает даже на пороге смерти — по наущению дьявола его в ссоре пронзает шпагой очнувшийся Фауст. А вот безнадежно влюбленный в девушку Зибель (Мишель Позье) прощает ее — ведь любовь долго терпит, не ищет своего, не раздражается, все переносит… Взывает к Валентину и толпа: «Прости, и сам будешь прощен». Правда, поведение обывателей двусмысленно — когда впадающая в безумие Маргарита взывает к ним, все, кроме верного Зибеля, отворачиваются.