Тряпичная кукла

– Стало быть, вы поссорились, – со знанием дела заявила Бакстер, которую нежелание Эдмундса рассказывать о своих неурядицах немало развеселило. – И ночь ты провел на диване, да? Ну… с кем не бывает.

– Если вы не возражаете, давайте поговорим о чем-нибудь другом.

– Из-за чего она вспылила? Ей не понравилось, что твой напарник – женщина?

Бакстер крутанулась на стуле и искусно махнула в его сторону ресницами.

– Нет.

– Спросила, как прошел день, и ты вдруг понял, что кроме расчлененных трупов и сожженного мэра тебе ей нечего рассказать?

– Да нет, ей не понравился лак для ногтей, – показал он ей свои накрашенные накануне, отливавшие перламутром ногти.

Желая доказать, что ей его не достать, он попытался обратить все в шутку.

– Значит, не явился на ужин. Что это было? День рождения? Какая-нибудь годовщина?

Когда Эдмундс ничего не ответил, женщина поняла, что попала в точку, и внимательно на него посмотрела, терпеливо дожидаясь ответа.

– Мы пригласили в гости ее мать, – пробормотал Эдмундс.

Бакстер расхохоталась.

– Ты не явился на ужин с будущей тещей? Господи, пусть твоя девушка расслабится и возьмет себя в руки. Так ей и скажи. Мы ведь здесь не штаны протираем, а серийного убийцу ловим. – Она наклонилась ближе к нему и с видом заговорщика прошептала: – Знаешь, у меня был случай – я не попала на похороны мамочки парня, с которым встречалась, потому что в тот день гонялась по Темзе за катером!

Женщина засмеялась, вслед за ней улыбнулся и Эдмундс. Он испытывал чувство вины за то, что не заступился за свою девушку и не объяснил, что она просто пытается приспособиться к условиям его новой работы, но при этом был рад, что достиг взаимопонимания с напарницей.

– После этого он пропал и я его больше никогда не видела, – продолжала Бакстер.

Смех женщины медленно угасал, и Эдмундсу вдруг стало ясно, что за маской ее беззаботности все больше и больше проглядывает неподдельная грусть – слабый проблеск, будто Эмили задумалась, как все могло бы быть, поступи она тогда иначе.

– Закончится все тем, что в день, когда твой ребенок появится на свет, тебя вызовут на место преступления и не позволят присутствовать при его рождении.

– Такого уж точно не случится, – стал защищаться Эдмундс.

Бакстер пожала плечами и откинулась в кресле. Затем сняла трубку телефона и набрала следующий в списке номер.

– Брак. Детектив. Развод. В этой конторе тебе это любой скажет. Брак. Детектив. Развод… Здравствуйте, это детектив-сержант Бакстер, у меня к вам…

Из своего кабинета вышел Симмонс. Увидев груду фотографий вскрытия, которые Эмили разложила на пустом столе Чемберса, он задержался, чтобы внимательнее их рассмотреть, и спросил ее:

– Когда Чемберс возвращается?

– Понятия не имею, – ответила детектив, пытаясь дозвониться в очередное отделение физиотерапии.

– Я был уверен, что он выйдет сегодня.

Бакстер пожала плечами, давая понять, что ей наплевать и она больше не желает об этом ничего слышать.

– Бен меня надул, сказал, что уезжает на недельку полюбоваться вулканом, проснувшимся несколько лет назад, умотал на свои Карибы и там застрял. Слушай-ка, позвони ему от моего имени.

– Сам звони! – резко бросила она, раздражаясь от льющихся в ухо переливов Билла Янга.

– Мне нужно поговорить с коммандером. Делай что велено!

Не кладя трубку и по-прежнему ожидая соединения, Бакстер вытащила другой рукой мобильный, набрала домашний номер Чемберса, который знала наизусть, и тут же попала на автоответчик:

– Чемберс! Это Бакстер. Куда ты пропал, ленивый ублюдок? Дерьмо! Надеюсь, дети меня не услышат. Арли и Лори, если решите прослушать сообщения, на словах «ублюдок» и «дерьмо» заткните уши.

В больнице наконец сняли трубку, застав Бакстер врасплох.

– Чтоб тебя! – проорала она в мобильник и ни с того ни с сего положила трубку стационарного телефона.

С каждым часом, с каждой минутой, которую отсчитывали стрелки, Волк чувствовал себя все беспомощнее. В половине третьего позвонил полицейский, которого он послал к двоюродному брату Рэны, но эта зацепка, как и все остальные, оказалась пустышкой. Волк был уверен, что Рэна с семьей скрывается у друзей или знакомых. Брат Нагиба Халида исчез больше пяти месяцев назад, у него на руках было двое детей, школьников, которых нужно было спрятать, потому что в будние дни они бросались бы в глаза. Детектив потер утомленные глаза и посмотрел на Симмонса, который расхаживал по своему крохотному кабинету, без конца с кем-то разговаривал по телефону и время от времени просматривал новостные каналы, чтобы оценить нанесенный расследованию ущерб.

Когда без происшествий прошло еще полчаса, Финли вдруг закричал:

– Нашел!

Волк и другие сотрудники побросали свои дела и уставились на него в ожидании продолжения.

– Когда мать Рэны умерла в 1997 году, ее дом достался двум сыновьям, но так и не был продан. Через несколько лет его переписали на новорожденную дочь Рэны, наверняка чтобы уйти от налогов.

– Где он находится? – спросил Волк.

– Леди-Маргарет-роуд.

– Думаю, это то что нужно, – сказал Оливер.