Трясина

— Надо полагать, мозг девочки хранится у него, — сказал Эрленд. — В этих бумагах написано, что он получил ее мозг для исследования. В чем проблема, почему вы не хотели, чтобы я это знал?

— Эйдаль — один из ведущих наших исследователей, — процедила Ханна сквозь сжатые зубы.

— Который держит у себя на полке мозг четырехлетней девочки!!! — заорал Эрленд.

— Я сразу смекнула, вы не из тех, кто способен понимать ученых.

— Чего тут понимать-то?!

— Зачем только я пустила вас к себе в кабинет!!! — рявкнула Ханна.

— Эту фразу мне уже приходилось слышать, — парировал Эрленд.

32

Элинборг нашла женщину из Хусавика.

В ее списке оставались две фамилии, и она отправилась по этим адресам, предоставив Сигурду Оли в одиночку следить за работой команды судебных экспертов на Северном болоте. Реакция первой женщины была стандартной — жуткое, но немного деланное удивление, ведь она уже слышала эту историю от кого-то, даже несколько раз, да чего уж там, попросту не могла дождаться, ну когда же ей в дверь позвонит полиция. Зато вторая, последняя в списке!

Вторая вообще не пустила Элинборг на порог. Наотрез отказалась разговаривать. Захлопнула дверь у Элинборг перед носом, бросив, что ничего не знает и ничем не может помочь.

Но что-то в ее повадке было странное. Она как будто колебалась, словно ей требовалось собрать все свои силы в кулак, чтобы дать Элинборг от ворот поворот. Похоже, это все отрепетировано. Она, как и прочие, явно ждала визита полиции, но, в отличие от всех остальных, ничего не хотела про историю узнать, напротив, старалась избавиться от незваной гостьи из полиции как можно быстрее.

Элинборг готова была поклясться, что эта женщина — та самая. Еще раз проглядела информацию о ней. Зовут Катрина, заведует отделом в Рейкьявикской городской библиотеке. Муж — менеджер в крупном рекламном агентстве. Шестьдесят лет, трое детей, все рождены с 1958 по 1962 год. Переехала из Хусавика в столицу в шестьдесят втором и с тех пор живет здесь.

Элинборг еще раз позвонила в дверь.

— Мне кажется, вам стоит со мной поговорить, — сказала она, когда Катрина снова ей открыла.

Смотрит странным взглядом.

— Ничем я вам помочь не могу, — резко сказала она. — Я знаю, что вам нужно, до меня дошли слухи. Про изнасилование мне ничего не известно. Надеюсь, вам этого достаточно. Пожалуйста, не беспокойте меня больше.

Попыталась снова захлопнуть дверь.

— Меня вы, может, еще и прогоните, но у меня есть коллега, его зовут Эрленд, он ведет расследование убийства Хольберга, так вот его еще никому прогнать не удавалось. В следующий раз, открыв дверь, вы обнаружите на пороге Эрленда, и будьте уверены, он никуда не уйдет. Он не из тех, у кого перед носом можно захлопнуть дверь. И если миром уладить дело не получится, сюда прибудет наряд и вас доставят в участок.

— Оставьте меня в покое, — сказала Катрина и захлопнула-таки дверь.

Я бы с радостью, подумала Элинборг, только увы, и сразу же набрала номер Эрленда, он как раз покидал здание университета. Выслушав Элинборг, он пообещал быть на месте через десять минут.

Приехав, Эрленд заметил лишь машину Элинборг, припаркованную рядом с домом, а самой коллеги нигде не было видно. Дом — большой особняк, два этажа, гараж на две машины. Эрленд позвонил в дверь, к его удивлению, открыла Элинборг.

— Думаю, это она, — почти шепотом сказала коллега. — Минут пять назад вышла ко мне извиняться. Сказала, что лучше поговорит с нами здесь, чем в участке. До нее дошли слухи о наших поисках, и она ждала нас. Она что-то знает про изнасилование.

Элинборг проводила Эрленда в гостиную.

Хозяйка дома встала пожать гостю руку и попыталась улыбнуться — вышло не слишком убедительно. Одета традиционно, серая юбка и белая блузка, волосы прямые, пышные, до плеч, пробор. Высокая, ноги худые, плечи узкие, симпатичная, выражение лица приятное, но тревожное.

Эрленд окинул гостиную взглядом. Везде книги — в застекленных шкафах, дверцы, судя по всему, заперты на ключ. У окна стоит письменный стол, в центре комнаты — кожаный диван и два кресла, между ними журнальный столик. На стенах картины, акварели в изящных рамах, семейные фотографии. Эрленд пригляделся — все фотографии старые. Три мальчика с родителями, самые свежие — со времен конфирмации детей. Как будто никто из них и не думал взрослеть, заканчивать школу, жениться.

— Мы собираемся купить себе что-нибудь поменьше, — сказала Катрина извиняющимся тоном, заметив, что Эрленд внимательно осматривает комнату. — Дом такой большой, а нас всего двое, нам столько не нужно.

Эрленд кивнул:

— Ваш муж дома?

— Альберт возвращается сегодня поздно вечером. Он за границей, я как раз надеялась, что мы успеем с вами переговорить до его возвращения.

— Присядем? — предложила Элинборг.

Катрина еще раз извинилась — как же она забыла предложить гостям сесть! Сама села на диван, Эрленд и Элинборг — в кресла напротив.

— Что вы от меня хотите? — спросила Катрина, по очереди взглянув в глаза обоим. — Не понимаю, при чем тут я. Человека этого убили, я не имею к этому никакого отношения.