Трясина

Букрей передал по цепочке команду остановиться.

— Надо раньше разведать, что там, в поместье.

Букрей уже собирался послать разведчиков.

— Я уже отправил двоих, — доложил дед Талаш.

— Правильно! — похвалил его Букрей. — На войне разведка и связь — первое дело.

Несколько минут спустя из ночного мрака вынырнули три фигуры. Это были Куприянчик и Нупрей, а с ними еще кто-то.

Разведчики доложили:

— В поместье легионеры! Вот он все расскажет, — указали они на пришедшего с ними незнакомца.

— Ты кто? — спросил его Букрей.

— Дарвидошка моя фамилия, — ответил тот.

— Что ты за человек? Чем занимаешься?

— Человек я… — Дарвидошка махнул рукой. — Занимаюсь не тем, чем надо.

— Где вы его взяли? — спросил дед Талаш.

— Да это же паренек из Виркутья… Он малость выпил.

— А-а, — согласился Дарвидошка, — выпил…

— А с кем пил? — спросил Букрей.

— Легионер поднес. Там, брат, они съехались. Паны, офицеры… Пьют, гуляют! А легионер этот, он на карауле, мне говорит: приведи мне молодицу… Ей-богу…

— Много там офицеров? — допытывался Букрей.

— Трое.

— А легионеров?

— Человек шесть…

У Букрея быстро созрел план действий:

— Вот что, брат Дарвидошка, слушай и заруби себе на носу: ты приведешь караульному легионеру молодицу.

Дарвидошка пришел в отчаяние:

— Где же я возьму ее?

— Да ты слушай: молодицей буду я!

— Ха-ха-ха! — захохотал паренек. — Такая молодица забрыкает его!

Выдумка Букрея всех развеселила.

— Мы придем туда, — излагал свой план Букрей. — Я остановлюсь где-нибудь в темном углу, а ты пойдешь к караульному и скажешь ему, что привел молодицу. Ладно?

— Ладно!

Букрей отвел в сторону командиров отделений и деда Талаша и отдал приказ, где, кому и что делать.

По обочинам дороги почти от самого леса густо росли старые липы. Колонна разделилась на две цепи и двинулась вперед, скрываясь за широкоствольными деревьями. Букрей и Дарвидошка шли впереди, а за ними дед Талаш и его разведчики. Невдалеке от двора колонна остановилась. Букрей снял шинель, отдал ее деду Талашу, а сам надел дедов полушубок. У одного из партизан нашелся платок, служивший ему шарфом, а вместо юбки Букрей при помощи деда Талаша надел волчью шкуру. В темноте он был похож на женщину, и, несмотря на напряженный момент, кое-кто приглушенно засмеялся.

Букрей и Дарвидошка двинулись вперед. За ними на некотором расстоянии следовали дед Талаш и два партизана. Букрей выбрал место в темном закоулке двора, около какого-то строения остановился и вынул наган из кобуры. Дарвидошка направился к конюшне, где раньше стоял часовой. Там его не оказалось. Часовой подошел ближе к дому, в котором ярко светились окна, задернутые легкими занавесками. Сквозь стекла виден был красивый темноволосый офицер, сидевший у рояля и перебиравший пальцами клавиши. Звуки музыки еле доносились во двор. Неподалеку от рояля стояла стройная блондинка, не сводившая глаз с офицера.

Часовой не отрываясь глядел на освещенные окна и порой грустно вздыхал. В это время к нему приблизился Дарвидошка. Ему пришлось толкнуть часового, чтобы отвлечь его внимание от прекрасной блондинки.

— Молодицу привел! — сказал Дарвидошка шепотом.

Часовой вздрогнул и оглянулся.

— Где она? — спросил он взволнованно.

— Возле гумна ждет, стесняется сама идти…

— Молодая?

— Ну да. Огонь баба!

Часовой заерзал на месте. Потом быстро пошел вслед за Дарвидошкой, напевая, чтобы скрыть свое волнение, игривую песенку:

Умер Мацек, умер,
Лежит на лавке.
Кабы сыграть ему —
Вскочил бы снова…

«Поглядим, как ты вскочишь!» — думал паренек про незадачливого кавалера.

Букрей еще плотнее прижался к стене. Дарвидошка немного отстал, а легионер храбро двинулся к «молодице».

— Не пугайся, душенька!

Прислонив к стене винтовку, легионер обнял «молодицу». В мгновение ока Букрей словно железными обручами зажал легионера и швырнул его на снег.

— Молчи, гад, тут тебе могила!

Густой бас Букрея вмиг рассеял романтическое настроение легионера. Он только прошептал:

— Пан бог с нами!

— Не пан бог, а взводный Букрей!

Легионера отвели под липы. Красноармейцы и партизаны бросились во двор, окружили дом и дворовый флигель, где выпивали легионеры, поставившие винтовки в углу возле порога.

Одновременно и в дом, и во флигель ворвались красноармейцы и партизаны.

— Ни с места! — загремел Букрей, войдя в дом.

— Руки вверх! — крикнул дед Талаш во флигеле, и партизаны направили штыки на легионеров.

Те покорно подняли руки.

В доме упала в обморок блондинка. Умолк рояль. Офицер застыл на месте. Зазвенели сброшенные на пол тарелки. В немом ужасе глядели шляхтичи на дула револьверов и стальную щетину красноармейских штыков.

— Пропали! — произнес побелевшими губами офицер, игравший на рояле.

15