Читаем Трибелхорн Т. - Библия - это не миф полностью

Вот несколько прекрасных принципов, которые помогут вам при критической оценке предполагаемых сходств (принципы предложены профессором Джеймсом Давилой из Богословского института при университете Сейнт-Эндрюз в Шотландии)15.

Параллель - это не обязательно заимствование, а если и заимствование - его направление нужно доказать, не принимая мнимое за данность.

Учитывайте не только сходства, но и различия.

Сравниваемые элементы следует рассматривать в их культурных и исторических контекстах. Закономерности сходств важнее, чем сами отдельные сходства. Отдельное сходство между двумя текстами не обязательно указывает на значимую связь меиоду ними. Придерживайтесь следующего методологического принципа: пару изолированных сходных моментов можно считать маловажными и случайными, если нет веских причин думать иначе.

Остерегайтесь заявлений о «неопровержимых параллелях». Как и любые научные и исторические теории, эти заявления должны быть сформулированы так, чтобы их можно было пересмотреть; то есть чтобы новые данные или более совершенные интерпретации потенциально могли доказать их неправоту. (Иными словами, остерегайтесь заявлений о параллелях тех авторов, которые основываются на своих предубеждениях и не желают слушать другие доказательства.)

Каких сходств следует ожидать?

Мы посвятили четыре последних главы «подводным камням» исторического богословия и сравнительного языкознания, несущим угрозу для нашей духовной жизни. Исследуя отношения между Израилем и его соседями, мы увидели, что сходства действительно есть - в большинстве случаев отдаленные, но, порой, более близкие и значимые, которые нельзя отрицать. Но означает ли это, что древние израильтяне повинны в плагиате, как утверждают вот уже сто десять лет скептики, сначала считавшие, что «все мы из Вавилона», а затем - что «все мы из Египта» ?

Во Втором послании к Тимофею (3:16) апостол Павел заверяет нас, что все Писание богодухновенно. Таким образом, Ветхий Завет - а именно он назывался Писанием во времена Павла - исходит от Бога, а не от авторов входящих в него книг - простых смертных. Тем не менее, между ветхозаветными текстами и обычаями и текстами и обычаями народов древнего Ближнего Востока есть сходства. Что на самом деле важно - так это наша интерпретация этих сходств после внимательного исследования различий, особенно в свете сегодняшней моды считать Библию мифом.

Как мы, верующие люди, признающие богодухновенность Библии, должны оценивать сходства в строении храмов, обрядовых практиках и священных текстах?

Существенные сходства между Библией и небиблейскими древними текстами, а также обычаями соседей Израиля, - это то, чего следует ожидать.

Ведь Библия принадлежит к богатому историческому наследию, общему для ближневосточной культуры. Библейские повествования прочно укоренены в жизни этого региона. И это хорошо! Это повышает историческую достоверность ветхозаветного текста. Но оценивайте сходства критически.

Также следует ожидать прочных связей между Библией и древним Ближним Востоком.

Бог не извлекал авторов Библии (как Ветхого Завета, так и Нового) из их культурно-исторической среды. С учетом географической близости Египта и Израиля и общих торговых маршрутов естественно, что вдохновленные Богом авторы Библии были знакомы с литературой своих соседей, особенно поучительной. Но это не доказывает, что теория «мы все из Египта» более достоверна, чем « мы все из Вавилона». Это доказывает лишь то, что Бог использовал все знания, полученные библейскими авторами, чтобы донести Свое Слово Своему народу.

Наше поколение имеет возможность сравнить текст Ветхого Завета с другими древними текстами Ближнего Востока, найденными археологами.

Это в корне изменило то, как мы рассматриваем и изучаем Библию. В большинстве случаев эти археологические находки датируются и интерпретируются исходя из поставленной цели -подорвать авторитет Библии. Но если освободиться от такой предвзятости, то находки предоставляют позитивные данные и открывают новые возможности для понимания израильской культуры библейских времен. Мы особенно благодарны ученым -сторонникам пересмотра хронологии (из которых многие - агностики и секуляристы), выступающим за историчность Библии исключительно из научных соображений.

Остерегайтесь тех, кто преувеличивает сходства, разрушая этим саму идею об уникальности Библии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное