Трибунал для Иисуса. Особое мнение российского судьи

Своей «новой Торой» или «новым законом» Иисус кардинально изменил ситуацию. Подробнее об этом законе поговорим в следующей главе. Пока же отметим, что в отличие от Ветхого Завета, где в основном говорится об отношениях между Богом и избранным народом, Иисус выдвинул на первое место отношения между Богом и каждым конкретным человеком. И при этом в наглядной и доступной форме показал, что истинный Бог совсем не такой, каким Его до этого представляли иудеи. Поэтому Й. Ратцингер и отмечал, что Иисус — «это не израильский вариант предсказателя. …а нечто совсем иное».

В этой связи надо сказать, что в трудах богословов крайне редко присутствует весьма важная для настоящего исследования мысль, которая как бы обобщает сказанное. Мысль эта о том. что Иисус дал людям критерии понимания истинного Бога, указал путь к Нему[47]. Проблема же заключается в том. что этот, по сути, единый Бог. упоминаемый и в Ветхом, и в Новом Завете, в представлении иудейских судей являлся только и исключительно Богом Яхве — недоступным для людей и бестелесным. Поэтому обвинения Иисуса, представшего перед судом в человеческом облике, могли судьями рассматриваться в связке с понятием — «бог иной». Так в нашем исследовании обозначились контуры одного из ключевых обвинительных пунктов в деле Иисуса. Это обвинение в идолопоклонстве.

И. Полонский писал: «Любая попытка „представить" Бога в каком бы то ни было образе, „воплотить" Его в каком бы то ни было существе является, с точки зрения иудаизма, примитивизацией Божественности и граничит с идолопоклонством»[48]. В этой связи П. Полонский назвал проблемой, «наиболее радикально разделяющей иудаизм и христианство». — «вопрос о Иисусе как воплощении Бога». По его мнению, «поклонение Иисусу Христу как Богу в образе человека, сам факт объявления Иисуса тождественным Богу — вызывает у евреев категорическое неприятие».

Запомним этот важный для нашего исследования момент (в той или иной форме мы не раз будем к нему возвращаться): как сам факт отождествления человека с Богом, так и поклонение такому Человеку могли стать основанием для выдвижения обвинения в идолопоклонстве.

Приравнивал ли Иисус Себя к Богу?

Из синоптических Евангелий следует, что Сам Иисус открыто никогда не говорил о том. что Он — Бог. И даже в первых главах Евангелия от Иоанна Он не отождествляет Себя с Богом, изрекая: «Бога не видел никто никогда», «Ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели» (Ин. 1:18: 5:37).

В этой связи важно отметить, что Иисус видел Свою миссию не в том. чтобы стать главным Самому, а в том. чтобы сделать главным для людей Бога[49]. В то же время Он не раз давал понять ученикам — кем является для Него Бог и кто Он есть Сам. Так. Филиппу, попросившему Иисуса явить Отца. Он сказал: «столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп?». По дороге в Кесарию Филиппову Иисус Сам спросил у Своих учеников: «А вы за кого почитаете Меня?». Ответил Петр: «Ты — Христос, Сын Бога Живого» (Мф. 16:15–16) и Иисус одобрил его исповедание.

Евангелисты отмечают два открытых богоявления Иисуса ученикам: в момент крещения и во время преображения. Перед народом же, как утверждает христианская Церковь, Он допускал лишь «прикровенное богоявление».

Истину о Себе Иисус открыл, произнеся слова: «никто не знает Сына, кроме Отца, и Отца не знает никто, кроме Сына и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11:27; Лк. 10:22).

Такого рода притязания могли представлять опасность для иудейских иерархов. Брюс М. Мецгер писал по поводу исповедания Иисуса о Себе как о Сыне Божием: «За это высокое притязание Иисус был осужден на смерть теми, кто считал Его виновным в кощунстве (Мк. 14:61–64). Пожалуй, во всех учениях, приписываемых Иисусу, нет элемента, чья аутентичность не была бы столь очевидна: иначе просто невозможно объяснить ожесточенную и злобную враждебность, с которой Его преследовали до смерти».

Между тем. есть немало серьезных ученых, которые в процессе анализа синоптических Евангелий пришли к выводу, что во времена земной жизни Иисуса Его никто не приравнивал к Богу и что понятия «Бог» и «Сын Божий» не были в то время тождественными. И. С. Свен-цицкая в своем послесловии к книге Дж. Кармайкла обратила внимание на рассуждения этого автора о том. что даже апостол Павел не отождествлял Яхве с Иисусом и проводит между ними «осторожное различие»[50]. Лишь из Евангелия от Иоанна, написанного позже, следует, что Иисус еще до суда открыто говорил о Своем единосущии с Отцом (Ин. 8:25, 42, 58; 10:30; 14:9).