Трибунал

Он идет на поиски по темному подвальному коридору, спотыкается о доску и падает, находит на полу огарок свечи и осторожно зажигает его. Мешки разбросаны по всему подвалу. Помятая синяя эмалированная кастрюля с остатками еды стоит в углу. Старуха лежит у стены. Лицо ее избито до неузнаваемости, одна рука сломана. Торчит острая, как игла, кость.

Чуть подальше в коридоре валяется эсэсовская пилотка. Должно быть, Вислинг бросил ее туда незаметно для солдат. Теперь Менкель понимает, что случилось. Эта мысль парализует. Кажется, что на него обрушился весь дьявольский мир. Он надеется, что Вислинг мертв. Невозможно представить, что с ним сделают эсэсовцы. Беглый заключенный в их форме! Непростительное преступление! И они наверняка выяснят, кому принадлежала эта форма.

Менкель опускает кошку на пол. Она идет за ним к двери. Потом мяукает, убегает в подвал и подползает к телу старухи.

Слепящий белый свет вспыхивает, как рождественская елка, прямо над обшитым досками домом. Менкель поднимает взгляд и содрогается. Осветительная бомба медленно опускается на парашюте, слегка раскачиваясь под ветром. Бомбы падают туда, где горят эти рождественские елки. Он слышит пронзительный свист стабилизаторов, бросается обратно в подвал, спотыкается, падает и отчаянно ползет дальше. Кошка с шипением отскакивает с его пути.

Взрывы грохочут непрестанно. Ломается балка, по подвалу разлетаются щепки. Половина потолка обваливается в туче пыли. Дверь влетает внутрь, словно листок бумаги под сильным ветром. Менкель кашляет, ему кажется, что он задыхается. Повсюду дым и пыль. Он со страхом прислушивается. Сквозь грохот взрывов слышится странный, глухой рев.

Менкель знает, что это. Жар, всеуничтожающий жар, который предшествует пламени фосфорных бомб.

Дом раскачивается, словно корабль в ураган. Кошку раздавило балкой, кровь брызжет ему в лицо. Тело старухи погребено под грудой кирпичей. Туча кирпичной пыли устремляется к нему, словно сжатый кулак. Стена огня между этим и соседним домом сбита взрывной волной. Он встает и заглядывает в квартиру. Кучей лежат несколько искореженных тел. Повсюду кровь. Сквозь щели в стене пробиваются языки пламени. Потом появляется волна жара, ревущая, словно гигантский пылесос. Втягивает его наверх и бросает сквозь дощатую стену в соседнюю квартиру. Он теряет сознание и медленно приходит в себя.

Менкель в смятении озирается, проводит рукой по лбу и обнаруживает, что она вся в крови. Каска исчезла, но он все еще держит в руке пилотку Вислинга. Шатаясь, поднимается на ноги, идет в кухню. Подставляет голову под струю из крана и жадно пьет, словно умирающее от жажды животное.

Горячий воздух, обжигающе горячий, швыряет его на пол. Вокруг стоит адский грохот. Огня нет, только ужасный жар.

То, что произошло, часто случалось и раньше. Вторая бомба погасила взрывной волной пламя, вспыхнувшее от первой.

Менкель спотыкается о мертвого гауптмана. Тело как будто бы шевелится, но это от жара. Он смотрит на себя. Эсэсовская шинель без ремня. Автомат он потерял. В удушливой жаре и адском шуме снимает форму с мертвого. Мертвый пожилой человек с брюшком, и форма ему велика. Фуражка сползает на уши. Менкель подкладывает под внутреннюю ленту горелые тряпки. В нагрудном кармане мундира лежат документы мертвого. Гауптман Алоис Альфельдт, пятый батальон тайной полевой полиции. Несмотря на страх и волнение, Менкель не может сдержать улыбки. Он повсюду наталкивается на полицейских. Застегивает на талии желтый офицерский ремень с пистолетом в кобуре. Сразу видно, что это форма с чужого плеча, но она все же лучше эсэсовской. Это офицерская форма. Все немцы почтительно относятся к офицерам. Большинством патрулей командуют младшие командиры, они дважды подумают перед тем, как остановить его.

Менкель быстро спрыгивает на ближайшую лестничную площадку, там на него устремляется стена пламени. Двери и стены уже почернели, краска вспучилась и горит маленьким маслянистым пламенем. Он бежит со всех ног по длинному коридору. Пламя жадно следует за ним, окутывает, но чудовищный вакуум вытягивает его из дома.

Тела горят голубым и желтым пламенем. На улице ад. Постоянно слышен странный, скребущий звук падающих с неба зажигательных бомб. Сквозь подошвы сапог жжет ступни. Асфальт бурлит, словно лава.

Менкель пробегает мимо Надолни, где лежат рядами мертвые, дожидаясь, когда их отвезут к огненному погребению. Жертв воздушных налетов больше не хоронят на кладбище. Их слишком много.

Когда Менкель переходит Блюхерплатц, никто не обращает на него внимания. Покрытый пылью гауптман с диким взглядом. Что из того? Кто не в саже? Кто более или менее не помешан?

С рельсов сброшен трамвай. На сиденьях пляшут язычки пламени. Тело вагоновожатого наполовину высовывается из разбитого окна. Голова исчезла. Салон трамвая заполнен изувеченными телами.

На город обрушивается новый дождь бомб. Дома рушатся в громадных тучах пыли. После фугасных падают зажигательные. Хлопают и разбрызгивают пламя. На улицах бушует ад.