Трибуналу не подлежит

– Мы перегрузили архив из посольских джипов в три джипа с российскими номерами, прикрепили на крыши трехцветные флажки, взяли оружие и приготовились к далекому опасному путешествию. Трупы завернули в целлофан, обложили льдом и разместили в багажниках внедорожников.

Расскажу об архиве. Его мы перевозили в трех больших сейфах, оборудованных специальной системой защиты от взлома. Если при вскрытии неправильно набрать код, то содержимое сейфов самопроизвольно сгорает.

Мы погрузили в машину по сейфу и приготовились к отъезду. От моей спецгруппы осталось восемь человек. Мы решили двоих оставить для охраны посольства, а вшестером переправить архив в Сирию, сдать его, трупы десантников и раненого Эдуарда резиденту российской разведки в этой стране и быстро вернуться.

Я помнил рассказ Эдуарда, что за архивом охотятся иракские оппозиционеры, и верил ему. В те дни в Багдаде творился полный беспредел, и с нами по дороге могло произойти все, что угодно.

Зная это, мы подготовились и взяли с собой автоматы Калашникова, бронежилеты, гранаты, гранатометы, пистолеты и боеприпасы. Бросили жребий и определили, кому оставаться в посольстве.

На рассвете мы попрощались с оставшимися товарищами и выехали с территории российской миссии. Дали полный газ и помчались по пустынным улицам Багдада.

Город был самым опасным местом, и мы старались как можно быстрее его проехать. Дальше, на равнинных просторах Ирака, на прямой магистрали, ведущей к границе с Сирией, было спокойней. Эта часть страны уже контролировалась силами коалиции и там не было мародеров и бандитов.

Еще в посольстве мы договорились в случае нападения не останавливаться и рваться вперед при любых обстоятельствах. Если потеряем одну машину, то хоть две другие дойдут до цели.

Я сидел в головном джипе и поддерживал связь с бойцами по рации. Первый час пути прошел спокойно, никто нас не пытался остановить. Мы ехали по новому маршруту, объезжая опасные районы, где еще шли бои иракской гвардии с силами коалиции и где можно было запросто наехать на противотанковую мину или получить «стингер» в борт.

Наш путь был длиннее, но безопасней. Так мне казалось тогда, но не сейчас. Видимо, за нами следили с момента выезда из задних ворот миссии, следили с американского спутника-шпиона, потому что точно знали, где мы находимся, и безошибочно рассчитали маршрут нашего следования. Наши координаты американцы передали иракцам, и те устроили засаду у нас на пути. Когда мы проскочили центр и выехали на окраину, я заметил у перекрестка армейский джип иракской армии. Возле него стояли военные и курили. Я сообщил по рации своим и приказал остановить машины. Мы некоторое время совещались и пришли к выводу, что в нас не станут стрелять ракетой и снарядом. В этом случае архив будет уничтожен, а он им нужен. Они попробуют отобрать у нас машины. Но мы были готовы к такому развитию событий и решили прорываться. Когда подъехали к пропускному пункту, старший офицер поднял руку и приказал нам остановиться. Я подъехал к бордюру и встал, но мотор не выключил.

Капитан иракской армии приблизился к джипу и сообщил, что впереди идет бой и нам надо объехать этот район. Говорил он по-арабски, но я немного знал язык и понял, о чем идет речь. Я кивнул.

Мы проехали пост, но все равно ждали нападения. Повернули на нужную улицу и помчались по ней. Но она становилась все уже и уже, превратившись вскоре в совсем узенькую улочку, по которой с трудом мог ехать наш джип «Лендровер».

Тогда я остановил конвой, взял бинокль и посмотрел вперед. На расстоянии двухсот метров дорога была завалена кузовами старых машин, и проехать по ней было невозможно. Я дал команду возвращаться, и мы начали потихоньку давать задний ход.

Вдруг от баррикады по нам открыли автоматный огонь.

Мы увеличили скорость, выскочили к тому самому иракскому посту и сразу получили две автоматные очереди по колесам. Но это нас не остановило. Мы дали полный газ и ринулись по проспекту в сторону пригорода. Армейский джип рванул за нами, но мы ответили огнем из двух автоматов, пробили ему ветровое стекло, колеса, и он отстал.

Я тогда подумал, что мы проскочили, но ошибался. Это было только началом. Нам наперерез выскочил армейский «ЗИЛ» российского производства, битком набитый иракскими солдатами. Они открыли ураганный огонь по головному внедорожнику, которым управлял я. Нам пришлось пригнуться. Над нашими головами сплошным роем засвистели пули. Они превратили в пыль ветровое стекло, выпустили внутренности креслам и продырявили кожаную обшивку салона.

Я приказал бойцу прыгать. Он, открыв дверцу, на ходу сиганул из машины. Кубарем покатился по земле, но вскоре отполз к горке камней и залег за ней.

Мой джип несся прямо в борт грузовику. Солдаты в нем видели это. Они прекратили огонь и стали выпрыгивать из кузова. Падали на землю, вскакивали и неслись подальше от обреченной машины. А я следил за расстоянием между автомобилями и готовился к эвакуации. Когда до «ЗИЛа» оставалось двадцать метров, я открыл дверцу и сиганул на землю.