Тридевять земель

Ему кивнули. Петров подмигнул Артёму, и тот понял, что сейчас произойдёт. Все, кроме Артёма, исчезли — были, и не стало их. Вот это умение, подумал Артём, входить в скольжение с места! Ему самому потребовалось встать и сделать один шаг по-настоящему. Серебро так и осталось на столе — и что-то подсказывало, что оно не останется там надолго. Несомненно, это подарок остальным — на удачу.

Похоже, в Париже дросселям не возбраняется передвигаться скольжением. Одно правило, действующее во всех городах: не проникать в жилища и здания без разрешения, входить туда, как входят все люди — пешком, на виду у всех, никакого скольжения.

Мари возникла рядом с ним, когда Артём, всё ещё в скольжении, пытался понять, где дом префекта, куда двигаться.

— Не туда, — сказала она. — Сегодня ты мой. Сопротивление бесполезно!

И повлекла его за собой.

* * *

— Свет! — приказала Мари. Странное место, напомнило Артёму убежище, или базу Корино — окон нет, двери не видно. Просторно, запах жилой — не застойный. — Не ищи дверь, не найдёшь. Я одна тут живу.

— Убежище? — предположил Артём. Мари кивнула, и вновь поцеловала его.

— Не чувствую, — она прикрыла глаза. — Ничего не чувствую. Там, в кафе, еле сдерживалась… а сейчас ничего.

— Ты устала? — предположил Артём. Мари покачала головой, не отпуская его.

— Со мной так всегда. Когда не нужно, ничего не чувствую, как деревянная. Останешься? Просто побудь рядом. Я слишком долго бываю одна.

…Артём ощутил, что Мари, рядом с ним, рывком уселась, судорожно всхлипнув. Сам собой повысил яркость ночник. Мари озиралась, её страх Артём ощущал всем существом. Он уселся, обнял её, она прижалась к его плечу, тяжело дыша. Затем… рассмеялась, и явно начала успокаиваться.

В ушах зазвенело. Артём ощутил, что на него — на них — смотрят, и повернул голову. Только чудом не завопил, и не бросился бежать — у кровати стояли десятки «зомби». Двое ближайших, меняя уродливые, неприятные лица, с неизменной улыбкой, наклонились — словно спрашивали: чего изволите? Артём ощутил их запах — смесь запахов разрытой могилы, горячей крови, тлена.

— Их нет на самом деле, — шепнула Мари, обхватывая его за плечи. — Только не бойся. Вспомни что-нибудь смешное, постарайся рассмеяться.

Удалось. Уже не очень помня, что именно смешного вспомнил — рассмеялся, и наваждение сгинуло. Мари погладила его по голове.

— Не верила, что так бывает, — сказала она. — Теперь верю. Если два дросселя… если они проводят ночь вместе, то приходят они. Говорят ещё, что если по-настоящему испугаешься, если побежишь — станут настоящими и сожрут, — она передвинулась, уселась ему на колени.

Теперь он мог рассмотреть её — днём костюм скрывал почти всё. Мулатка — или как это назвать, ведь в ней, несомненно, смешалась самая разная кровь. Неважно, в общем — смуглая, ёжик коротких чёрных волос, полные губы и глубоко посаженные, карие глаза. Невысокого роста, по грудь Артёму — но мускулистая, о таких мышцах ему мечтать и мечтать! Мари взяла его руку, прижала к своей груди — Артём ощутил, как сердце бьётся всё чаще.

— А вот теперь ты мой, — прошептала она, и рассмеялась, запрокинув голову. — Даже не пытайся. Сопротивление бесполезно!

* * *

В пять утра Артём проснулся — «удобства» есть, уже хорошо — и начал делать зарядку. Мари немедленно уселась, и одобрительно кивнула.

— Глазам не верю. Парни вообще все ленятся, хилые какие-то, щелчком перешибить могу. А ты занимаешься!

Через пару минут она к нему присоединилась.

— Завтрака не будет, я никогда никого не кормлю, — рассмеялась одна, когда с упражнениями было покончено. — В городе поедим. Есть одно славное место: народу мало, открывается рано, поклонники не лезут. Пойдём?

…В семь ровно они постучали в дверь апартаментов префекта. Открыла Марина. И улыбнулась обоим, жестом пригласила войти.

— Мадам Злотникофф, — Мари поклонилась, сняла у себя с шеи ожерелье из ракушек — только сейчас Артём его заметил. Интересно, зачем прятала? — Это мой выкуп, — вновь поклонилась, и протянула ожерелье, держа его в ладонях.

Марина вернула поклон, и бережно приняла дар, надела его. Поманила к себе Мари, и обняла её.

— У вас замечательный хозяин, Марина, — Мари улыбнулась им обоим. — Я вам завидую. Здравствуйте! — она подмигнула Артёму, и… исчезла.

Марина вздрогнула, и рассмеялась. Взяла Артёма за руку и привела в свою комнату.

— Не помню, что же вчера случилось, — призналась она, затворив дверь. — Миранда говорит, вы спасли меня, папу с мамой, много других людей. Ужасно соскучилась! — и обняла его. — Не сердитесь на меня, — шепнула она. — Я знаю, их будет ещё много. Ничего не могу с собой поделать, когда вы со мной — только я и вы. Завтракать будете?

— Только чай, если он есть.

— Сейчас закажу, — пообещала Марина, отпустив его. — Я скажу папе с мамой, как только они проснутся — вчера закончился месяц. Я хорошая хозяйка, сэр Ортем?

— Замечательная, — он взял её за руки. — Оставайтесь такой же счастливой, как сейчас.

День 35 Утомительный праздник