Тридевятое Царство (СИ)

— Это подземелье, тут по априори холодно и сыро, — он глубоко вдохнул мой запах. — Сколько ты выпила?

— Достаточно, чтобы спасать такого гада, как ты, — я осторожно убрала его волосы с лица и заглянула ему в глаза. Он смотрел плотоядно, но при этом так… так необыкновенно нежно, что я начала тереть над собой контроль, который и так ускользал. — Коша, нам ведь нельзя? — спросила я, а сама потянулась к его разбитым губам.

— Вася, — как в бреду позвал меня Ден, касаясь моих губ. — В темнице целоваться, конечно, невероятно романтично и сексуально, но мы уже проходили этот этап.

— Любишь же ты портить моменты, — поговорила я и поцеловала его.

Никогда еще не целовала человека с разбитой губой. И странно почему? Это ведь не противно, даже наоборот придает пикантности. Вкус поцелуя с кровью на холодных губах невероятно сладкий и нежный. Кощин был настолько осторожен, что я была ему ужасно благодарна. Хотя это было из-за боли от ран, но Ден смог подать все так, что я действительно поверила в его искреннее желание быть со мной нежным.

Чуть отстранившись от моих губ, Кощин тихим трепетом потерся носом о мою щеку и проговорил, чуть гогоча:

— Нет, Вась, момент меня устраивает, но вот поза не очень. Руки затекли, да и кровь хлещет. Никогда не думал, что тебя такое заводит.

— Ты вообще когда-нибудь думал? — издевалась я.

— Думал, что ты не такая, — усмехнулся настоящий внук Кощея.

— А я и не такая, но бывают случаи, когда я и именно такая, — я поцеловала его в щечку. — Но сейчас я снова становлюсь не такой, так как тебя надо освобождать.

Я подмигнула злодеюке сказочной и подтянулась к его рукам, чтобы открыть кандалы.

— Вася, дави полегче, а-то кандалы останавливают регенерацию, — пропыхтел Кощин мне в грудь.

— Хорошо-хорошо, только не щекочи меня дыханием, — хихикнула я и повернула ключ.

Кандалы успели только жалобно брякнуть о стену, а Ден уже стоял на ногах, крепко обнимая меня, кружа и целуя мои щеки.

— Васька, умничка ты моя! — повторял Кощин. — Как же тебе только удалось?

Ответить сразу я не могла, так как уже на втором кругу все перед глазами поплыло и не самое приятное подступило к горлу. Отдышаться Кощин дал, даже не лапал, но настойчиво поглаживал по спине. От его рук шло легкое тепло, что сразу стало понятно — лечит.

Сделав пару глубоких вздохов, я прижалась к нему, боясь потерять опору, и прощебетала:

— Мы с Прекрасной споили всю стражу во дворце.

Кощин резко замер, даже поглаживать перестал.

— В каком смысле споили? — хрипло спросил Коша.

— А в каком смысле еще можно споить человека? — фыркнула я. — Мы почти все запасы медовухи на стражу пустили, чтобы до тебя добраться. Так что буду благодарна, если ты перестанешь тупить и как мужик примешь ответственность за деятельность двух очень жалостливых девушек.

— Так-с, барышня, ты сколько выпила? — Кощин чуть отстранился, придерживая за плечи. Он заглянул в мои пьяненькие глазки и недовольно поморщился.

Пока он фыркал, как недовольный ежик, я фигела от скорости регенерации этого типа. Ран уже не было! И кровь исчезла! А я тут главное переживаю, жалею его, себя виню… Ух, засранец!

— Вась, нам надо валить, — наконец выдал Ден и уже хотел подхватить меня на руки, но я отскочила от него.

Как всегда, в пьяном виде мне не прет, потому, даже отскочив, попала в кольцо чужих рук, которые прижали меня с такой силой, что невольно ухнула. Но я не растерялась, стала быстро растягивать пуговки у рубахи, чтобы достать камень переноса.

Следя за моими действиями, глазки злодеюки сказочной округлились. Его руки чуть ослабили хватку, но не отпускали. Когда я залезла рукой в лифчик, глаза Дениса вспыхнули алчными огоньками, что я показала ему язык и достала камень. Поняв, что действия мои были направлены не на соблазнение некоторых, эти самые некоторые даже расстроились. Но ничего, для профилактики полезно!

Я бросила камень на пол, и он разлетелся на множество осколков, выпуская белый туман, который за мгновение окутал нас. Зажмурившись, попыталась унять головную боль, которая отдавалась колокольным звонов, но у меня не выходило. Секунды перетекали в минуты, а туман все не рассеивался, а боль усиливалась. Руки, поддерживающие меня за талию, напряглись, и я почувствовала, как лицо опалило чужое дыхание. Я не успела и дернуться, как меня поцеловали…

Глава 17

Вот так мы и появились в избушке моей бабушки, целуясь. Кощин обнимал меня, как какое-то сокровище, и страстно целовал. А я обнимала его шею и отвечала, стараясь запомнить каждой клеточкой своего тела, как это, когда тебе целует парень, которого очень хочется прибить.

Мне было все равно, что бабушка от удивления уронила кружку… что Семен в шоке опал с лавки, держась лапками за сердце… что у неизвестного бабушкиного гостя по лысой голове съехала корона и упала на пол брякнув. Мне было просто хорошо, потому что боль прошла, и меня обнимал самый странно ненавистный мне парень.