Тридевятое царство. Война за трон

Степняки попытались оказать сопротивление, да куда там – оружие было убрано. Справа и слева по всей длине следования степняков никто толком не понимал, что происходит, но, видя, как соседи кидались на кочевников, вслед за ними бросались и другие. Скоро по всей дороге кипел бой, воинство Аники в строю и при оружии обрушилось на поток не готовых к такому повороту степняков. Большинство из тех пытались просто спастись, а самые смелые – отбиваться, доставая из тюков на ходу оружие, да куда там… Степняков резали мечами и закалывали копьями, их крики смешивались с ржанием коней. Там и тут гремели победные выкрики воинов. Ни о каком серьезном сопротивлении речи уже не шло. Где-то группам степняков удавалось организовывать отпор, в основном вокруг телег, но под ударом войска Тривосьмого царства даже эти группы продержались недолго. Степняки обратились в бегство. Пришпорив коней, они неслись куда глаза глядят, лишь бы подальше от этой страшной битвы. Догнать их воины не могли – конных почти не было, а тем, кто имелись, было не угнаться за резвыми степными лошадками. Все пространство по обе стороны от дороги было густо усеяно мертвыми и умирающими воинами степей, над ними гремело победное «УРА!».

Аника осмотрелся. Бывшие пленники плакали от счастья, его воины ходили между ними и разбивали цепи, освобождая сородичей. Давешняя девочка обняла его за ногу и не переставала плакать. К ней присоединилась женщина, судя по всему, мать девочки – она обняла свою дочь и плакала, потом целовала ее крепко-крепко и снова рыдала. Люди благодарили Анику и его воинов со слезами на глазах, воодушевленные воины добивали оставшихся степняков и кричали победные кличи.

Сквозь толпу пробился Иван-царевич в окружении своих князей и воевод. Он растерянно оглядывал окрестности дороги, устланные мертвыми телами. Наконец взгляд его упал на Бердибека. Бывший хан лежал с глупой улыбкой на лице, кости в груди были переломаны мощным ударом богатыря.

– Проклятье! – произнес Иван-царевич и в сердцах стукнул кулаком по седлу.

– Да так им и надо, – ободряюще посмотрел на Анику княжич Роман.

– Ишь чего удумали, басурмане проклятые, – в рабство угонять людей, – согласился с ним рыжий и конопатый всадник, чьего имени Аника не знал, – еще и под нашим носом.

– Его батюшка, великий хан Картаус, будет просто в восторге, – осадил всех угрюмо Святослав. – Он, кажется, прямо сказал: не буду зла держать, если сына моего убьют в честном бою.

– Самое время произнести тебе свою любимую фразу, брат! – Князь Рогволд был, как всегда, весел и немного пьян. Он хлопнул Святослава по плечу: – Ну давай: «Я же…»

– Я же говорил, – повторил за ним Святослав, – надо было их в бою разбить.

Иван-царевич угрюмо посмотрел на него и ничего не сказал.

Глава 15 Жених иноземный

Василиса Прекрасная в очередной раз повернулась перед зеркалом, рассматривая себя с разных сторон. Что и говорить, хороша – одна коса почти до пола, с мужскую руку толщиной, чего стоит. Василиса унаследовала синие отцовские глаза и дерзкий, чуть вздернутый носик. Если этот королевич не оценит счастья, что ему может достаться, то он просто дурак. Главное, ничего не обещать твердо, надо отделываться намеками да недосказанностями. Мужчины любят додумывать всё, как им нравится: главное, потом распахнуть пошире глаза и вымолвить: «Да как вы могли такое подумать, я ничего подобного и не говорила никогда!»

Василиса просто обожала такие игры.

«Сам понимаешь, какая будет княжеская благодарность», – ха, никакой не будет, а ты что, сам не понял?

Плохо, что богатырей не осталось в Муроме, все ушли с войском на Кощея, надо было оставить хотя бы Ставра или Анику-воина. «Нет, – подумала Василиса, – Анику все же правильно не оставила, ни к чему ему с королевичем встречаться – еще скажет что-нибудь неприличное, а мне потом краснеть перед заморским гостем…»

– Едут!

Дворовая девка Маланья выскочила из прихожей и снова крикнула:

– Едут!

Кто едет, было и так понятно: королевич Казимир с челядью. Едет жених иноземный смотреть на невесту. Ну пусть смотрит, не родился еще тот мужчина, что Василису красавицей не признал бы.

Княгиня решила принять гостей в тронном зале: трон, сделанный в виде снопов колосьев, символа Тривосьмого царства, находился на возвышении, что позволяло смотреть на гостей сверху.

Василиса еще раз поправила свой сарафан. Для встречи она выбрала зеленый – опять символично: гербом ее царства был желтый сноп колосьев на зеленом поле. Василиса уселась на трон и замерла в ожидании. Холоп Тимошка отворил двери тронного зала, и гости из Белого королевства вошли внутрь. Их было трое.