Тридцать четыре Ежки для Кощея. В погоне за женихом (СИ)

— Переноси сюда девочку, Илория, ты же знаешь, я не люблю долго ждать,— велела староста и матушка, смахнув набежавшую слезу, направила на меня зеркало. Угрюмо наблюдавший за ней отец, не выдержал и бросил:

— Скоро свидимся, перышко.

— Конечно, свидимся! – напоследок шмыгнула я носом.

Что делать, не могла я на него долго сердиться. Тем более что не собиралась надолго задерживаться в гостях.

Встретившись в зеркале со своим отражением, я ощутила, как меня захватил водоворот переноса: мир закружился, завертелся и вот я уже стою на поляне, а недалеко от меня тлеют угли костра.

— Добро пожаловать в семью, а точнее – в основную ее часть, — радушно поприветствовала меня староста и смачно расцеловала в обе щеки. Развернув меня ко всем лицом, прикрикнула: — Ну что, девоньки, будем считать, что шабаш удался! Вон кто к нам пожаловал – наша внучка Мирослава! — и толкнула меня в спину на обозрение другим. Я, слава Богу, к таким фокусам с детства привыкла и только из-за этого сейчас не валялась лицом в земле.

Не все оказались мне рады, у некоторых лицо было такое, будто они лимон проглотили.

«Или они все-таки ожидали, что я упаду?» – заподозрила я. – «Ну и Ежки!»

— Постойте, девоньки! А как же ее чувства к королевичу? — обеспокоенно спросила Евпраксия, самая старшая из родственниц. — Давайте, может, отпустим-с ее?

«Да! Да» — согласно кивая, чуть не прокричала я.

— Никаких отпустим! Она еще неразумное дитя, еще дров наломает… Мы сами все за нее решим! — наотрез воспротивилась Евдокия.

— Мирослава остается, — так резко одернула их Акулина, что все разом умолкли и согласно закивали, словно китайские болванчики. — Сначала надо решить, как быть с ней дальше, а там видно будет. — Стуча пальцем по подбородку, Акулина не сводила с меня своих прищуренных глаз. Не знаю, сколько мы так простояли, но я не осмелилась ее прервать. Когда уже начало казаться, что мы, скорее всего, задержимся на поляне до утра, ее глаза лукаво загорелись, и она заговорила:

— Передайте всем Ежкам: завтра на рассвете я созываю совет, будем думу думать.

Все, понеслось!

Если дело дошло до совета, так просто они меня не отпустят. Теперь оставалось надеяться только на себя и на то, что я найду способ сбежать от них раньше, чем Елисей обнаружив мое отсутствие, поднимет полкоролевства на поиски.

— Елисей! Я о нем совсем забыла! — тихо вырвалось у меня.

— А что твой Елисей?! Поди обрадуется, что тебя сюда сослали и его счастью не будет конца, — съязвил Зиги.

— И ты туда же, — надулась я на него.

— Ты чего, Мира, я всегда на твоей стороне, — пошел он на попятную пушистый друг.

— Значит, ты поможешь мне сбежать, — сев перед ним на колени, заговорчески прошептала я.

— А может, все обойдется? – с надеждой ответил мне он. Я скосила глаза на довольных родственниц, водивших завершающий шабаш хоровод у потухшего костра. — Понял, устроим побег, а пока подыгрывай им, чтобы не вызвать подозрений, – без особой радости согласился он.

Я счастливо улыбнулась и, подхватив его на руки, радостно закружилась.

— Я смотрю, тебе лучше? — неслышно подошла к нам Акулина.

— Не то чтобы лучше, но я надеюсь, вы мне поможете. Как-никак родня, — не моргнув глазом соврала я.

— Конечно, мы своих не бросаем! — пообещала она и скомандовала: — По домам.

Родственницы достали зеркала, и я машинально вынула из штанов свое.

— А вот это пока побудет у меня, — хитро прищурившись, забрала у меня зеркало староста. И как я могла забыть, что оно у меня есть. Почему я вечно все забываю! Вспомни я о зеркале раньше – меня бы здесь уже не было! Винить в этом я могла только себя.

Приняв смиренный вид, я посмотрела в предложенное зеркало Акулины. Вспышка света, ощущение водоворота – мгновение, и я стою возле знакомой мне с детства незапертой решетчатой калитки.

Глава 3

Давненько я здесь не была, но дом с тех пор ни капельки не изменился – это была настоящая русская изба, окруженная деревянным невысоким забором. Причудливые наличники с витиеватой резьбой украшали окошки. Вырезанные под самой крышей на карнизе волшебные птицы не могли не приковывать взгляд, особенно тех, кто видел подобное чудо мастерства впервые. К замысловатому крылечку, кровлю которого поддерживали резные ажурные столбики, вела тропинка, обсаженная по краям цветами. Калитка, ведущая к дому, не запиралась – бабушки всегда были рады гостям.

Но не стоило обманываться на их счет.

Заборчик с калиткой были не так-то просты. Того, кто имел камень за пазухой, они не впускали. Петли калитки скрипели, предупреждая хозяек о незваном госте, а дверца угрожающе раскачивалась. Тот же, кто отваживался перемахнуть через забор, оставался без подштанников – они повисали на внезапно подросшем заборе.

Сам дом тоже таил в себе немало секретов, некоторые из них и я до сих пор не знала. Взять хотя бы то, что в приземистой с виду избе вмещались два этажа с десятком комнат и просторной столовой. В избе жила старейшина рода, Акулина, которая делила кров с Евдокией и Евпраксией. – их мужья, как и ее, отправились к Всевышнему, а втроем им вроде как было веселее.