Тридцать девять и девять (СИ)

Она просто ненавидела свое явно иностранное имя. Наверное, этот слюнявый плевочек придумал ее залетный папочка или беспутная мамаша под впечатлением чего-то возвышенного, внезапно долетевшего до ее подворотни! Хотя имя ее родного братца тоже неизвестно откуда…

— Почему не повезло? — удивился Давыдов. — По-моему, просто здорово. Элина!

— Да ладно, — отмахнувшись, сказала она. — Пойдем, если хочешь, спасу тебя от жажды.

Она встала и направилась к домикам. Данил шел немного позади. Она ниже, чем ему показалось, очень стройная и подвижная, с резвой, какой-то подпрыгивающей походкой. Длинная широкая юбка слегка развевалась от движений ее быстрых ног, обутых в легкие сандалии из множества сложно переплетенных кожаных ремешков, петлей охватывающих тонкие смуглые щиколотки.

Густые черные волосы, хотя и были совсем прямыми, не свисали наподобие соломы, а казались какими-то объемистыми и пушистыми. Хаотически разбросанные пряди подлетали от малейшего дуновения ветра. Данилу захотелось их потрогать. Он осторожно поднял руку, но вдруг Элина, не оборачиваясь, быстрым движением тонкой руки убрала волосы со спины и перебросила их на плечо. «У нее что, глаза на затылке?» — подумал Данил, отдернув руку.

Они пришли в небольшой квадратный дворик перед двухэтажной деревянной развалюхой.

— Ты здесь живешь?

— Ага. На втором этаже. Сейчас попить принесу, подожди.

Она скрылась за скрипучей перекошенной дверью и через несколько минут уже вышла с открытой бутылкой лимонада в одной руке и стаканом в другой. Подойдя к Давыдову, Эля налила лимонад, протянула ему стакан и поднесла бутылку к своим губам, собираясь отхлебнуть из горлышка. Данил, успев перехватить ее уверенное движение, протянул ей стакан и взял бутылку. «Кажется, я точно начинаю за ней ухлестывать!» — подумал он, вливая в рот булькающую шипучую жидкость.

— Ты живешь с родителями? — спросил у нее Давыдов.

— Нет.

— Что, одна?

— С хозяйкой дома.

— Ты местная или отдохнуть приехала?

— Отдохнуть, — она сосредоточенно отхлебывала лимонад.

— Надолго?

— Не знаю.

Кажется, у нее снова стало портиться настроение.

— А откуда ты? — как можно беззаботнее сказал Давыдов, но веселый тон ему явно не помог.

— Все, напился? До свидания!

Данил немного обиделся, поскольку не сказал ей ничего такого, за что можно было бы его прогонять.

— Постой секундочку! — сказал он уже повернувшейся к дому Эле. — Хочешь, сходим куда-нибудь вечером?

— Куда это? — подозрительно спросила она.

— В город, например. В кино или там… в кафе.

— Лучше в кафе. Только завтра. Хорошо?

— Все, договорились. Я днем зайду, часа в три.

— Как хочешь. Ну, давай! — пошла она к дому.

Возвращаясь в гостиницу, Данил улыбался, думая об этой диковатой девчонке. Она совсем не умеет заигрывать, строить глазки и ведет себя так интересно, так естественно… Наверное, она еще совсем маленькая и ничему такому не научилась. Данил не знал, как правильно себя вести, и это было необычно. Кажется, он нашел себе развлечение. Ему все равно надо отдохнуть от всех этих потасканных мочалок, а Элина — то, что нужно: она не представляет собой объект для каких-либо притязаний, с ней просто интересно разговаривать. Например, так, как с Лагуновым.

***

А Эля и в самом деле совершенно не смущалась, общаясь с мужчинами. Ее с детства окружали друзья ее брата, а сам Золтан был для нее эталоном представителя мужского пола: спокойный, умный, добрый, в общем — нормальный человек. И она не испытывала никаких неудобств, беседуя с Данилом. Он такой же нормальный, как и все остальные. Он к ней не пристает, и она с удовольствием поболтает с ним еще завтра. Ей все равно здесь не с кем общаться…

Войдя в номер, Данил рассказал своей влюбленной парочке о новом приключении. Он весело смеялся, описывая разговор Эли с борцом-велосипедистом, но Лагунов и Збруева, похоже, не находили в этом ничего смешного, и вообще — они были явно не в восторге от его внезапного появления. Данил почувствовал это и оставил их в покое: в конце концов, послезавтра Наташа уезжает, и у них действительно очень мало времени.

Он вышел из гостиницы все в том же приподнятом настроении. И, кажется, в прямом смысле: ему же действительно этого хочется! Давыдов свернул с утоптанной дорожки и направился в сторону санаторской столовой. Он подошел с черного входа. И здесь удача — Анжела со своими неизменными подружками и с такой же неизменной сигареткой сидела на скамейке.

— Привет. Можно тебя на минутку, Анжел?

Она встала и последовала за быстро идущим к берегу Давыдовым.

— Что случилось-то? Куда ты несешься?

— Угадай.

— О боже! — догадалась она и прибавила шагу. — Ну, ты странный…