Тридцать девять и девять (СИ)

Но взять себя в руки пытался не только Давыдов. Взглянув на его глянцевый обнаженный торс, Эля судорожно глотнула. Ей захотелось потрогать эту гладкую, геометрически правильную спину с угловато торчащими плечами, эту рельефную грудь с разложенной по выпирающим ключицам золотой цепочкой. Она тоже отвела глаза, и она не будет возражать, если он к ней немного попристает. Пускай даже он опять потом обидится. Эля села возле него и поставила на стол стаканы.

Данил снова начинал на себя злиться. Пока ее нет, он очень умный: все правильно и все хорошо. Но стоит только ей перед ним появиться, и все его планы летят к черту. Она снова решила поиздеваться: глоточек винца — как раз то, чего ему сейчас не хватает.

— Где ты это взяла? — Давыдов забрал у нее бутылку и взглянул на этикетку.

— В буфете у хозяйки, — спокойно ответила Эля.

— А ты знаешь, что воровать нехорошо?

— А я и не украла. Я, скажем, одолжила!

— Так это надо будет вернуть?

— Ну да. Мы же не выпьем все!

Данил засмеялся и стал открывать бутылку. Этой малышке нельзя давать в долг! Он налил вино в стаканы. Эля сидела на низкой кровати, ее острые колени находились на уровне груди. Данил поставил на кровать согнутую ногу, закрывая тем самым вид порядком приподнявшегося покрывала, и, почти совсем отвернувшись, стал прихлебывать вино.

Эля же была просто в недоумении: он что, уже расстроился? Что-то рановато сегодня! Он ведь даже к ней не прикоснулся, он вообще сидит к ней спиной и лакает себе из стаканчика, чертов алкоголик!

Она быстро выпила вино. Нет, так не пойдет, нужно как-нибудь о себе напомнить, а то, кажется, он вообще забыл, что она тоже здесь находится. Элина удивилась, как быстро она размякла от совсем небольшой порции спиртного. Она снова начинала улыбаться как идиотка, ее уши горели, ей было хорошо, тепло, и заметно прибавилось храбрости. Она придумала, как его встряхнуть!

— Давай налью еще! — предложила Эля, взяв бутылку, и, когда он обернулся, стала менять местами свои ноги, открывая колено в разрезе халата.

Все. Это уже было слишком — Давыдов больше не отворачивался. Он смотрел, как держит она стакан в своей бархатной руке и подносит его к губам. Теперь он видел только эту маленькую красную губку, вытянувшуюся по прозрачному стеклу. Было уже совершенно ясно, что на месте ее граненого стакана сейчас появится кое-кто другой.

Данил едва дождался, когда юная пьянчужка оторвется от его стеклянного соперника, нервно забрал у Элины стакан, с грохотом поставив на тумбочку, схватил ее и жадно присосался к губам. В ответ она только открыла совершенно расслабленный рот и обвила его шею своими гибкими руками.

С Элей творилось нечто необыкновенное. У нее закатывались глаза, ее била крупная дрожь, заставлявшая сильно напрягаться живот. Зачем она так напилась! Она же похожа на какую-то тряпку! Но она ничего не могла с собой поделать, она практически теряла сознание, всеми легкими вдыхая исходящий от него запах сигарет и одеколона, она водила руками по его гладкой спине и запускала пальцы в мягкие волосы. Его теплые уверенные руки скользнули под халат. Она должна остановить его! Эля уже вдохнула, чтобы это сделать, но только застонала на выдохе — это слишком хорошо! Она еще немножко подождет, ведь ничего страшного еще не происходит… Хотя нет! Кажется, наступила невесомость…

Не отрываясь от ее лица, Данил слегка привстал и одним уверенным движением положил ее ноги на кровать. Он закрыл глаза, он больше ничего не хочет видеть и слышать. Он сделает это сейчас или никогда. Вернее, только сейчас! Он все равно уже не сможет себя сдержать. Почувствовав приятную тяжесть его тела, Эля немного собралась с мыслями. Но она ничего не видит! Его лицо закрывает ей весь обзор. Как же она очутилась в таком дурацком положении?.. Ее ноги беспомощно раздвинуты, и колени Данила уже находятся между ними.

— Ну все! Перестань, ну… хватит! — Эля попыталась его оттолкнуть, но он схватил ее руки и прижал к подушке. — Отпусти меня! Ну пожалуйста!

Она уже окончательно пришла в себя, и ей стало страшно. Данил прочно удерживал ее, прижимая к кровати. Эля отчаянно дернулась всем телом, но от этого он окончательно рассвирепел.

Внезапная боль заставила ее дико закричать. Он шумно дышал, нагнув голову к самому ее лицу. Она сделала еще одну попытку освободиться, но он резко, часто задергался, делая ей еще больнее. Эля мотала головой, сжимала зубы и выла от боли и ужаса, она изо всех сил кусала его руку, но он никак не реагировал, и это пугало ее еще больше.

Все закончилось довольно быстро. Она больно ударила его пяткой под колено, и Данил сел от неожиданности. Извиваясь и продолжая завывать, Эля в панике выползала из-под него, округленными от ужаса глазами глядя на открывшуюся картину, и Данил быстро закрылся простыней.

— Все, перестань орать! Да все уже, успокойся!

Но она, подняв на него полный ярости взгляд, стала изо всех сил бить его ладонями по лицу.

— Скотина ты! Свинья! Зачем ты!..