Тридцать дней до развода

Одна за другой из дверей загса вышли работницы, торопясь домой, к своим семьям, последняя выходящая девушка моих лет сочувственно покосилась, запирая дверь, но подходить ко мне не стала.

Я скомкала в руках шарик пиона, и он разлетелся вихрем белых лепестков, усеяв весенним снегом землю вокруг меня.

Словно я невеста.

Словно пришла зима.

«Телефон абонента…»

Когда совсем стемнело, стихли голоса на детской площадке и в окнах домов вокруг зажглись уютные желтые окна, стало ясно, что Богдан уже не придет.

Глава Возвращение

С темнотой пришел промозглый холод. Я достала из рюкзака тот самый палантин, в который куталась, когда месяц назад — так давно! — мы со Светкой бежали на день рождения тогда еще незнакомого мне Богдана.

Хотелось бросить все вещи прямо тут и бежать налегке — куда? Топиться?

Нет, я уже взрослая женщина. Я сейчас все хорошенько проверю и только тогда… топиться. Шучу. Жить заново. Подумаешь — потеряла любовь всей жизни. Люди, бывает, без ног, без рук — и живут.

О том, что можно вызвать такси, я вспомнила, когда, пройдя уже добрую половину пути до дома Богдана с двумя чемоданами, рюкзаком и на каблуках, все-таки подвернула ногу и вскрикнула, с трудом удержавшись от слез. Плакать было нельзя, боялась не суметь остановиться.

Уже из машины было видно, что окна в квартире темные, но я попросила водителя подождать, поднялась и долго звонила в дверь. Никто не открыл.

Офис Богдана тоже был заперт, и я, глубоко вдохнув, назвала адрес его семейной квартиры. За шлагбаум такси не пустили, но я все равно дошла до подъезда. На звонок не ответили, и я постучала консьержу.

— Кого вам? — нелюбезно поинтересовался тот, косясь на работающий в углу холла телевизор. Там показывали какой-то сериал, и ему явно не терпелось вернуться.

— Богдана Чернова. Или… Аллу.

Консьерж смерил меня недоверчивым взглядом с головы до ног, но к туфлям взгляд смягчился. Фейс-контроль и дресс-код я прошла.

— Алка еще утром усвистела, а хозяин ее не живет тут давно, — поделился добрый человек, которому выдуманные телевизионные страсти были явно интереснее местных сплетен. — Ты б ей позвонила сначала.

— Я позвоню, — пообещала я и вернулась к машине.

— Теперь куда? — спросил таксист, с удовольствием глядя на набежавшие цифры счета.

— Минутку… — попросила я.

— Ожидание тоже денег стоит.

Я только дернула плечом.

Телефон Аллы у меня был. Просто страшно позвонить и услышать окончательный приговор.

Она ведь предупреждала.

Он ведь обещал.

А я не знаю, что делать.

Но Алла тоже не ответила.

— Так куда ехать-то? — уже слегка раздраженно спросил таксист. — У меня смена кончилась. Быстрее решайте, дамочка!

— На вокзал.

Меня отпустило, только когда поезд качнулся взад-вперед — и тронулся. Поплыла назад светящаяся вывеска с названием города, застучали колеса, мелькнули окраинные дома, и наконец потянулся за окном темной стеной еловый лес. Остались позади полтора часа ожидания на неудобных пластиковых сиденьях под хищными взглядами темных личностей напротив, вкус подкисшего майонеза в мятом сэндвиче из кафе, звонки-звонки-звонки. Отчаянное кружение мыслей: что еще я могу сделать, что? Где-то все же переночевать? Сказать маме, что с Богданом все кончено? Поехать к Светке? Попробовать достучаться до других знакомых — с большинством мы не общались последние лет пять, но…

Но.

А теперь все стало чисто и ясно, словно перестук колес разогнал морок. Просто кончились полтора месяца отпуска, проведенного в родном городе. Надо было сразу как отпуск и оформлять. Интересно, меня обратно возьмут на работу? Хотя не возьмут — найду, куда устроиться. Я уже не та пугливая девочка, что тряслась в этом поезде больше трех лет назад. Сейчас Москва мне понятнее и ближе, чем родной город. По крайней мере, там я не рискую остаться ночью без крыши над головой, потому что отбила у кого-то мужа. Там деньги значат больше, чем связи. Иногда это не так уж и плохо.

И еще я сделала то, на что не решалась все полтора месяца. Открыла инстаграм Валентина и спокойно просмотрела все два миллиона фоток со свадьбы, с медового месяца на островах, из путешествия по Европе и даже оставила комментарий к последней, где они с женой стояли, обнявшись, на пороге нашего издательского дома.

«Вы очень красивая пара», — написала я и хихикнула. Да, столичная привычка желать добра с широкой улыбкой, когда с удовольствием придушила бы, — забавная штука. Пожалуй, она мне нравится даже больше, чем провинциальная честность и открытость.

Я пыталась убедить себя, что мне просто больше нет места в родном городе, что я слишком изменилась. Лучше так, чем считать, что меня оттуда просто выжили.

«О, Дашка! Давно тебя не слышал! — тут же пришел ответ от Валентина. — Ты чего не звонишь, не пишешь? Обиделась, что ли?»

Милый, милый.

«Я у родителей была».

«Давай завтра заеду, подарки привезу!»

«Нет, Валь, не заедешь. На этом все».