Тридцать дней

Во-вторых, было приятно пройтись. Сидение в четырех стенах надоело до зубовного скрежета, пусть я и не помню два дня из пяти. Но, лишенная свободы передвижения, я изнывала от скуки, даже больше, чем в чертогах моего Господина. Да уж, получила приключение, хоть и не просила его. Ничего. Придет время, и всё вернется на круги своя. Возможно, еще можно остановить перемены. «Нет власти». Или сейчас даже смерть Аквея ничего не остановит? Вайторис могущественен, он может вернуть себе власть над событиями. Лишь бы не сильно мучил…

Я так задумалась, что не сразу ощутила перемены. Уже вышла на стену, вдохнула полной грудью прохладный влажный воздух и схватилась за кого-то, ощутив головокружение. Легкое, но этого хватило, чтобы пошатнуться. Сильные пальцы сжались на моем локте и гневный голос отчеканил:

— За какой Тьмой ты притащилась сюда, Игнис?

Порывисто развернулась и встретилась со взглядом Скайрена Аквея. Попыталась отдернуть руку, но хватка оказалась слишком сильной. Искра пискнула и бросилась на моего тюремщика. Бросок… и крыса оказалась сжата во второй ладони водника.

— Ненадежная защита, — язвительно произнес Аквей и поднял руку, рассматривая трепыхающуюся крысу. Скривился: — Мерзость какая.

— Посимпатичней здешних обитателей, — с вызовом ответила я и вцепилась в руку водника, в которой была зажата Искра, прошипев: — Обидишь, отомщу.

— Угрожаешь? — насмешливо спросил Скай.

— Предупреждаю, — ответила я, глядя ему в глаза.

Бесконечный Хаос, не глаза, два синих озера. Чистых, прозрачных, глубоких настолько, что голова кружится, когда пытаешься разглядеть дно. Синие озера вдруг потемнели, водник как-то рвано вздохнул и облизал губы. Невольно подалась к нему, и пальцы, сжимавшие мужское запястье, обмякли, скользнули на кулак, сжимавший крысу. Хватка Аквея ослабла, и Искра вывернулась, упала на каменный выступ. Но это я отметила краем сознания, потому что в голове не осталось ни одной мысли, все они разлетелись куда-то, пока я всматривалась в глаза водника. Наши пальцы вдруг переплелись, и вторая ладонь Ская, державшая меня за локоть, оказалась на моей талии. И время растянулось, подобно густой карамели. В ней увязли все прочие звуки, кроме участившего дыхания мужчины и гулких ударов моего сердца, отдавшихся гулом в ушах.

— Скай, — выдохнула я.

— Что? — в его голосе появилась хрипотца, задевшая что-то потаенное во мне, и по позвоночнику скользнула змейка мурашек, низ живота отозвался истомой…

— Что происходит? — спросила я полушепотом.

— Не знаю, — ответил он, сильней сжимая мою ладонь.

Его лицо оказалось совсем близко, и я ощутила, что прижата к телу водника.

— Это всё моя кровь, да?

— Да, — глухо ответил мужчина, уже почти касаясь моих губ своими губами.

— Других причин быть не может.

— Не может, — эхом откликнулся Аквей.

— С этим надо что-то делать.

— Да.

— Сейчас…

— Прямо сейчас…

— Скай…

— Игнис…

Я уже ощущала его дыхание, теплое, ласкающее кожу…

— Тьма! — неожиданно рявкнул Аквей и резко отпрянул, глядя куда-то себе под ноги.

Я опустила рассеянный взгляд. Моя крыса, затаившая обиду, дождалась, когда мужчина потеряет бдительность, и укусила его за ногу, повиснув на штанине. Скайрен топнул ногой, скидывая Искру, но она уже сама спрыгнула и юркнула мне под подол, спрятавшись от гнева хозяина замка. Он вскинул на меня взгляд, и я увидела злость.

— Достала! — слово прозвучало хлестко, словно удар хлыста.

— Я… — в горле вдруг пересохло, и я так и не смогла договорить.

Аквей ожесточенно потер лицо ладонями, взлохматил себе волосы и велел:

— Убирайся.

— Куда? — отупело спросила я.

Водник обернулся к змею, притихшему за нашими спинами.

— За какой Тьмой ты ее выпустил? — осекся и склонил голову к плечу. — Что с моим змеем?

— Взрослеет, — усмехнулась я, наконец, придя в себя. Затем обошла Аквея и полуобернулась к нему: — Проводишь?

— Что?

— Доверишь одной пройтись по твоему замку? — вот теперь нотка издевки все-таки проскользнула в голос.

— Нет, — рублено ответил водник, сжал пальцами мой локоть и потащил прочь со стены, выговаривая на ходу: — Мое терпение лопнуло, Игнис. Ты не ценишь ни удобств, ни доброты. Вытворяешь, что хочешь, рушишь всё, к чему прикоснешься. Осложняешь мне жизнь…

— Так верни меня назад и конец мучениям, — раздраженно сказала я. — Я не просила ни твоих удобств, ни доброты. У меня было всё, что мне было нужно.

— Правда? — с откровенной издевкой произнес Аквей, стремительно вышагивая по коридорам собственного замка. — Всё-всё? Тогда за какой Тьмой ты вцепилась в меня клещом? Зачем тебе понадобилась живая игрушка? Тоска заела? Скучно сидеть у ног своего Господина?

— Мне всего лишь нравился вкус твоих эмоций, — ответила я, едва успевая за ним. Я запыхалась и начинала откровенно злиться. А еще вдруг ощутила обиду. Меня можно было обвинить во многом, и это было бы правдой, но сейчас я кожей ощущала, что на мои плечи перекладывают собственную растерянность и бессилие перед происходящими переменами.

— Вкус эмоций? — водник неожиданно остановился, и я врезалась лбом в его плечо.