Тридцать монет на сундук Мертвеца и тринадцать зомби в придачу

— Легенду. О Мертвеце, говорите? Ну ладно, детишки, слушайте. В незапамятные времена, когда Город Тысячи рас еще не был построен, а святые леса фейри пылали от пожаров сотни войн, где-то за морем жил человек. Воришка, любящий шариться по чужим карманам. Имени его никто не знает, да и не такой жизнью он жил, чтобы имя в веках гремело. Но так уж случилось, что помер он не от старости. Прирезали его за кошелек. Или задушили в порыве ревности. Или утоп он, свалившись с мостков. Не помнит уже никто, да нечего об этом помнить. Жил пустой жизнью, да и умер, как собака, вот что помнить надо. А оказавшись там, куда попадают все грешники, ибо грешником он был почище меня, решил он вдруг ожить. И пока все демоны Геенны решали, кому же достанется его душа, залез он к одному из них в карман, да и вытащил оттуда монетки с профилем Падшего. А потом прошмыгнул между зазевавшимися карателями, да и был таков. Нашел он в Геенне другого демона, падкого на денежки. И выложил перед ним богатство свое, взамен попросив вернуть его в мир живых. Демон подумал-подумал, да и согласился. Но поставил условие: что вор тот все монеты, до одной, в Геенне должен оставить. Вернулся наш воришка в мир, да и дожил до старости. Только вот мало, кто знает, что жизнь его была еще порожнее прежней. Ни радости он ни вкусил, ни злости, ни страха, ни любви. Так еще и несколько монет из Геенны прихватил, пожадничал, не все тому демону отдал. Носил их с собой всю ту не-жизнь, что выторговал. А потом помер во второй раз, и что с ним стало, не знает никто. Видно, во второй раз обмануть властителей Геенны у него не получилось. А демон тот, что оживил его, осерчал на обманщика, да и проклял монеты, что пришли с ним в мир. И теперь, кто коснется их, платит тот давний долг Мертвеца, который не хотел умирать. Отбирают монеты у хозяина жизнь, высасывают его досуха, лишают воли, заставляя гнить заживо. Никогда не бери чужого. Не прикасайся к монетам с вычеканенным профилем Падшего. Не будь жадным. И тогда проклятье Мертвеца тебя никогда не настигнет.

Повисла тишина. Гоблин закончил свой рассказ, и теперь со снисходительным нетерпением ждал, когда мы с Дагом уйдем и оставим его наедине с чудодейственным средством.

А я возьми и ляпни:

— Так гоблином же был ваш воришка. Чего вы его человеком окрестили?

Дага затрясло.

— Хельга, ну зачем?! — в ужасе прошептал он.

Я не успела понять степень своей ошибки. Потому что старейшина гоблинов, до этого выглядевший вполне благодушно, внезапно оскалил остатки зубов и прошипел:

— Не смей очернять нашу великую расу, человечка! Вы свои легенды записываете, да все равно не помните. Место вам всем в Геенне, и все монеты мира не позволят вам выбраться из тьмы невежества! — с этими словами он резко дернул за шнурок, который перед уходом вручил ему проводник, и за дверью снаружи раздался громкий звон колокольчика.

— Падшего мне в глотку, — только успела произнести я, когда в избу хлынули разозленные гоблины. Кажется, увековечивание моей великой бранной тирады откладывалось на неопределенное время.

— Ты портал открывать будешь? — отрешено спросила я у Дага.

— Мне казалось, ты заметила, что я слегка потратил силы, — огрызнулся он. — До дома не хватит.

— А куда хватит?

— Посмотрим, — ответил он и, схватив меня за плечи, шагнул в портал, которого за мгновение до этого в избе не наблюдалось.

Когда мы вывалились из него «с другой стороны», Даг чуть не упал, и я решила, что стоит его поддержать. А потом огляделась.

А потом еще раз огляделась, не веря своим глазам.

Мы с Дагом стояли посреди храма Высшего ровнехонько за святым алтарем. В том месте, куда никому, кроме храмовников, заходить нельзя.

— О! Мы на месте! — невесть чему обрадовался Даг.

— На месте? — ощерилась я. — Еще скажи, что специально нас сюда занес!

Он вздохнул, стирая со лба капли пота и покачал головой.

— Честно целился в твою спальню. Но мы там, где должны быть. И нам нужен человек по имени Далин.

Убить его что ли? А потом вырыть такую яму, чтобы прям до Геенны достать и спустить туда вместе с монетами! Пусть чужие долги раздает!

Но, к сожалению, лопаты с собой у меня не было, а душить будет слишком долго. А еще меня терзали смутные сомнения, что Даг будет сопротивляться. Ничего. Я ему все припомню.

Дайте мне лопату и возможность застать этого гада врасплох!

Пока я предавалась сладким мечтам о праведной мести, Даг времени не терял: приобняв меня за талию одной рукой, вторую он сунул под плащ и извлек оттуда… потрепанную книжку, от переплета которой осталось только название, а уж о том, чтобы прочитать, что на том переплете когда-то было написано, не могло быть и речи.

— Давай-ка выйдем с запретной территории, — потянув меня в сторону зала для прихожан, предложил он.

То ли день был удачный, то ли Падший сегодня был особенно привлекателен, но кроме нас в храме никого не было. Из простых горожан, естественно.

— И откуда ты этого самого Дулина возьмешь? — поинтересовалась я, когда мы вышли в зал.