Тридцать один. Часть I. Ученик

Оливье ничего не замечал. Подойдя ко мне, он вынул из нагрудного кармана камзола ложку и, наклонившись над кастрюлей, зачерпнул бульона. Подул на ещё дымящийся суп и, зажмурившись, попробовал. Его морщинистое лицо озарило редкое удовлетворение.

– Неплохо, крысёныш, если источник будет благосклонен, из тебя ещё выйдет толк.

Отвернувшись, он подошёл к фее. Вытер ложку об полу камзола и попробовал её варево. Из-за того, что он стоял спиной, выражение лица я не видел, но всё равно чувствовал близкую победу.

– Как, учитель? – спросила Люся, с обожанием глядя на Оливье. – Трём-рём?

– Восхитительно! – тихо вымолвил он.

Я ошарашено придвинулся, чтобы ничего не упустить. Думал, Оливье не знает такого слова. Странно! Он произнес «восхитительно», и его грубое, чёрное сердце не взорвалось. Магия!

Я заглянул в лицо. Блуждающая улыбка на губах. Глаза, смотрящие в никуда. Противное такое блаженство. У орка под дурман-травой морда и то недовольнее.

– Никогда не пробовал ничего подобного, потрясающе! – добавил он.

Голем подозрительно заглянул в котёл.

– Магии не чувствую, – прошептал он, склонившись к уху.

– Учитель, – позвал я. – Мой суп…

Повернувшись, Оливье уставился на меня с выражением брезгливости.

– От него несет драконьей мочой. Ты продул!

Выплюнув обидные слова, он резко повернулся и вышел с корабельной кухни.

Я посмотрел на трям-рямщицу. Фея победоносно вспорхнула на край стола.

– У тебя нет шансов, – заметила она. – Трим-рим!

– Ещё посмотрим, – не согласился я.

– Неудачник, – отрезала фея. – Я пойду, отдохну, а ты тренируйся. Трым-рым!

Не сказав больше ни слова, она подлетела к двери и выпорхнула на палубу.

– Надо попробовать её суп! – выпалил Евлампий.

– Ага, главное ведь – эффективность. Иди ты к поглотителям! Сам пробуй!

– Не могу, – безрадостно отозвался он. – Големы не потребляют пищу.

– Оборотни тоже всякую дрянь не жрут!

– Правда? – воскликнул он.

Иногда мне кажется, что он тот ещё юморист и все время надо мной стебётся. А? Кто разберёт каменных истуканов. Они же магические, от них всего можно ожидать.

– Давай посмотрим в книге рецептов? – выкрутился я.

Не дожидаясь ответа, я снял с полки тёмный фолиант и погладил обложку.

– У тебя в бестиарии есть феи? – спросил я книгу.

В ответ зашелестели страницы, открывшись на заголовке: «Свойства магических реактивов в кулинарии». Я прочитал:

Фея – магический полудух. Перекидыш. Повадки недружелюбные. Лукава, мстительна…

– Кого-то напоминает, – сострил Евлампий.

– Мне тоже, – фыркнул я, но читать всё же продолжил:

Склонны к злым шуткам и похищениям младенцев. В человекоподобном образе трут крыльями, издавая мелодичный звон, выбрасывая пыльцу золотого, серебряного и других цветов.

Свойства золотой пыльцы открыты более 100 лет назад учёными Императорского университета исследований. Пыльца богата питательными элементами чрезмерно усиливающими вкус.

Вызывает привыкание, галлюцинации и расслабленность. Запрещен в большинстве миров. Список прилагается.

Далее в алфавитном порядке перечислялись миры и законы.

Я пропустил эту чушь.

Свойства серебряной пыли до сих пор не изучены.

Пыль других цветов опасна и не подлежит изучению в соответствии с положением Императорского университета исследований.

– Она травит его пыльцой! – вскрикнул я. – Мы должны рассказать учителю.

– Не знаю… – протянул голем, но я не слушал.

Выскочив с камбуза, вместе с книгой рецептов взлетел по мостику и остановился напротив дяди.

– Она травит вас пыльцой! – просипел я, задыхаясь от бега.

Оливье посмотрел на меня, на книгу, по сторонам и, схватив за локоть, потащил вниз.

– Что ты орёшь? – прошипел он в ухо. – Она могла услышать.

Затащив меня в свою комнату, он закрыл дверь на ключ.

Я впервые очутился в его апартаментах, раньше он не пускал меня в святая святых. Спальню, рабочий кабинет и склад артефактов! Волей случая, но я приблизился к цели. Где ты прячешь символ свободы? Чуть не брякнул я.

Под огромным витражом, где бурое чудище с длинными острющими зубами, выскочив из моря поедало пирожные с кремом из изящной хрустальной чаши, терялся массивный стол из угольно-чёрного дерева. Я сам едва не потерялся, соображая, что это за зверь и что всё это значит.

– Подарок распорядителя гильдии иллюзий, – проследив мой взгляд, отмахнулся дядя.

Над столом, стукаясь боками, на крюках висели семь медных котлов. В них отражались разбросанные по прожжённой скатерти карты, астролябия, пожелтевшие свитки, тарелка с потемневшим огрызком яблока на стопке книг в железных переплётах, связка ржавых ключей и пыльная бутыль с отбитым горлышком. Громадное, накрытое шкурой кресло возвышалась из-за столешницы, скалясь уродливой головой со спинки.

– Искал Великого Свина. Упустил. Зато поймал чупакабру. Шикарный мех. Говорят, от ревматизма помогает, – небрежно пояснил дядя.