Тридцать один

В этом, я сомневался, но голем снова меня перебил.

— Какие хлопоты? — удивился он. — Вы уже нам помогли, а с вашими величайшими знаниями, вы будете нам полезны и дальше.

— Благодарю, и обещаю оказать посильную помощь. Всю, на которую только способен.

Я покачал головой и, повернувшись, поднял из горшка монету. Она весила, как десять обычных.

— Не стой столбом! — поторопил Евлампий.

Я скривился, но шаг сделал. С големом спорить бессмысленно, а главное некогда. Меня потащило вверх сквозь радужное сияние. Мимо пролетело перевернутое дерево, все еще неподвижный, черный силуэт душеприказчика, одуванчиковое поле, заросли кустов. Я с трудом вдохнул.

— Иди! — приказал Евлампий.

Я шагнул еще раз. Перед глазами мелькнули незнакомые пейзажи. После третьего шага, мимо меня пронеслось голубое небо и, я оказался посреди звезд. Испугавшись, я резко засеменил ногами. Радуга помчалась с сумасшедшей скоростью. Моментально преодолев оставшийся путь, я свалился у ее окончания.

— Добро пожаловать в Благодатные земли! Ты что-то не торопился? — проговорил Оливье, рассматривая меня.

Я валялся у его ног. От падения, из-под рубахи выпал футляр мастера Правши и валялся рядом со мной на земле.

— Что это? — спросил дядя.

Я не знал, что ответить, соображая, как лучше объяснить.

— Язык проглотил? — осведомился дядя.

— Он слишком разогнался. — ответил вместо меня Евлампий.

— Что за футляр, крысеныш? — не обращая внимания на голема, прищурившись спросил Оливье.

— Набор «Еда для наслаждения». — выговорил я.

— Правша? — удивленно переспросил дядя. — Из норы душеприказчика?

Он подхватил футляр и усмехнулся.

— Замечательные кухонные приборы. — по его лицу пробежала лукавая улыбка. — Побудет у меня.

Заглянув в футляр и цокнув языком, Оливье убрал его в бездонную сумку. Раздался писк.

— Как не вовремя. — расстроился дядя.

— Что случилось? — кротко спросил Евлампий.

— Пора вносить абонентскую плату за сумку. Год прошел, а я и не заметил.

Странно, что голем не возмутился. Я ожидал пламенной речи о том, что сокровища известного мастера должны увидеть во всех мирах. Ведь после того, как его заграбастал дядя, его не увидит никто. Даже я. Но голем, почему-то промолчал.

Продолжая лежать на земле, я поднес к лицу руку. Медленно раскрыл ладонь. Пусто. Монета испарилась. Я печально посмотрел на радугу. С этой стороны, она не выглядела такой яркой. Цвета поблекли, став полупрозрачными.

— После перехода, монета исчезает. — пояснил Евлампий.

Я вздохнул и встал.

— Нам еще до Благограда добираться! — сказал Оливье. — Так что поторопимся.

Я кивнул, как скажите учитель. В Благоград, так в Благоград. Какая мне разница?

Дядя достал из бездонной сумки маленький, бумажный сверток и потянул за торчащую снизу ниточку. Раздался хлопок. Вверх полетела синяя звезда. Несколько раз мигнув, она взорвалась блекло-синим, едва заметным на фоне неба, фейерверком.

— Даже не спрашивай, что это! — грозно предупредил Оливье.

Я кивнул и повернулся к голему.

— Что такое абонентская плата? — поинтересовался я у него.

— Все, что ты кладешь в бездонную сумку, хранится в специальной ячейке всемирного банка. Плата за обслуживание ячейки вносится раз в год. — ответил Евлампий.

— А как оно попадает в ячейку? — спросил я.

— Секретная технология, банк об этом не распространяется. Ходят слухи, что тут замешаны гремлины.

Я вздохнул, поправляя рубаху. Что-то кольнуло меня в плечо. Вздрогнув, я залез за отворот рубахи и вынул желтое перо. Подписка. Я совсем забыл о ней.

— Чича меня убьет. — пробормотал я.

— Когда возвратимся на корабле, ты ее отдашь. — строго сказал голем.

Я кивнул. Отдам конечно, но пока она у меня, можно попользоваться. Я взмахнул пером и над ним появились желтые буквы.

Великий повар проклинает кусочком торта!

Правители тридцати миров приносят соболезнования королевской династии Изумрудного острова. Известный мастер Оливье проклял короля Дарвина. До сих пор, ни одному магу не удалось вернуть монарху подвижность и дар речи. Официальным вердиктом магического сообщества, мастеру Оливье запрещено заниматься кулинарным ремеслом. Звание великого повара вакантно!

Я вздохнул и посмотрел на дядю. Он не обращал внимания на мои манипуляции с пером.

Я еще раз встряхнул подписку.

Загадка вкуса!