Тридцать первая жена, или Любовь в запасе

Моржетта подняла на меня покрасневшие глаза, в которых плескалось отчаяние, и призналась:

– Это я убила своего мужа. Яда никакого не было. Я подсыпала в его питье трав, повышающих давление, и его разбил удар. Он грозился лишить моего сына наследства, выгнать нас из дома и поселить там любовницу со своим ублюдком, и я не смогла этого стерпеть.

– Да туда ему и дорога! – ответила я, а у Моржетты округлились глаза. – Мора, думаете, я не понимаю, что он был тем еще извращенцем, падким на молоденьких девочек? Вы достаточно от него натерпелись, и все, что случилось, он заслужил. Вы защищали себя и сына. Что вам еще оставалось делать, если закон и общество оказались неспособны вас защитить?

– Вы не осуждаете меня?! – потрясенно спросила Моржетта.

– Ни капли! Все вы правильно сделали. Это вы еще долго продержались, терпя унижения.

– Я бы все вытерпела, не стань он угрожать сыну, – качая головой, прошептала она.

– Вот видите! Вы мать, вы защищали своего ребенка. Жаль, что сын этого не оценил.

Тот еще уродец! Решил забыть о матери, как о не нужной больше вещи. А она же его интересы защищала, ради его благополучия терпела унижения. Видимо, генами в отца пошел.

Я не одобряю убийства, но мать, защищая свое дитя, способна на крайности. При ее умениях она сразу могла стать богатой вдовой, но терпела, пока вконец охамевший муж ее не довел. Пусть горит в аду!

Это в нашем современном мире можно развестись и уйти, если что-то не устраивает. Здесь же разводы не приняты. Отдали за старика – живи и терпи, жаловаться некуда.

Как по мне, я бы лучше из дома сбежала, но за старика не пошла, или бы своим поведением отбила у жениха все желание жениться. Но тут другое воспитание. Хотя и в нашем мире подобное раньше случалось сплошь и рядом.

Такое чувство, что в женщинах здесь специально культивируют беспомощность, отдавая все бразды правления мужчинам, чтобы жены только детей рожали и дома сидели, не вякая. Зато мужья могут кутить вовсю, и общество их за это не осуждает.

– Моржетта, вам лучше успокоиться и обо всем забыть. Пусть прошлое остается в прошлом. На мой взгляд, его вообще высшие силы наказали. Повышение давления не обязательно приводит к удару. Он сам от своей злобы загнулся, да и возраст у него был не мальчика.

– Вы думаете? – с надеждой спросила она.

В душе все перевернулось от затаенной боли и чувства вины в глазах Моржетты. Совесть мучила ее за содеянное, а я слишком хорошо знаю, как это разъедает душу. Ведь я сама одно время невольно винила себя в смерти отца, да и слова мачехи, что это полностью моя вина, ядом жгли душу. Но я нашла силы справиться с этим и понять, что нельзя обвинять себя в чужих неудачах. Они взрослые люди и несут ответственность за свои поступки, не нужно меня впутывать. Ведь не мои просчеты в бизнесе привели его к краху.

– Уверена в этом! – убежденно заявила я. – Давайте вы пойдете сейчас полежите, а я разберу продукты и приготовлю нам чего-нибудь вкусненького.

Она тут же начала протестовать:

– Нет, я не могу. Я помогу…

– Моржетта, отдохните. Вы столько времени заботились о принцессе, позвольте и мне позаботиться о вас. Давайте я вас провожу.

Она поднялась, и я стала настойчиво подталкивать ее к выходу. Мы вышли и неспешно побрели к лестнице, когда раздавшийся топот заставил нас замереть и с тревогой обернуться.

Честное слово, первой мыслью было, что тот незадачливый кавалер за мной сюда приперся со своими друзьями. А кто еще, раз сюда больше никто не заходит?! Как никогда остро я ощутила, что мы лишь две беззащитные женщины в этих пустынных помещениях.

Понимая, что все же придется сунуть брачный браслет под нос нахалам, потревожившим наш покой, я решительно выступила вперед, загораживая Моржетту. Правда, внутри царапало от того, что придется прикрываться именем того, кого я уже заочно не уважаю и презираю. Но, как говорят, с паршивой овцы хоть шерсти клок!

Только появившийся мужчина был мне незнаком, а от вида следовавших за ним четверых лакеев с сундуком на носилках сердце в предвкушении забилось быстрее.

– Могу я видеть принцессу Элиссабет Анирэ Танир? – произнес незнакомец, завидев нас.

– Это я.

– Ваше высочество, – после небольшой заминки, справившись с удивлением, поклонился он, – позвольте представиться. Я – Рангвейн Марте, первый помощник казначея Владыки. Нас известили о вашем желании распорядиться доходами от шахт Аль-Тага, и меня прислали передать вам пятьдесят тысяч золотых для наличных расходов, а также узнать, когда вам будет удобно встретиться с казначеем для обсуждения действий с остальными вашими капиталами.

– К-какими капиталами? – в шоке от услышанной суммы спросила я.

Моржетта от продажи украшений принесла всего двадцать пять золотых, а тут столько… Это словно, будучи нищенкой, вдруг узнать, что стала миллионершей. Голова кругом!

– Помимо денег, вырученных от продажи обработанных камней, на хранении есть еще и необработанные камни.