Тридцать первая жена, или Любовь в запасе

Для Владыки не осталась тайной кипучая переписка короля с Содружеством Объединённых Королевств, едва тот всучил ему свою дочь. Он догадывался о его планах и за всей этой суетой наблюдал с насмешкой. Допускать принцессу к испытанию истинности не планировал, не собираясь давать королю Зандании повода требовать возврата земель на основании трагической гибели принцессы.

И было непонятно, почему тот так торопит смерть Элиссабет, что готов подставить ее компаньонку. Драконов обвинить при таком раскладе не получится, вина будет на подданной Зандании.

Донесли, что принцесса написала завещание? Об этом не распространялись. Если только она сама призналась в этом леди Моржетте… Но и в этом случае король должен понять, что земли к нему уже не вернутся, смерть принцессы ничего не изменит.

Гораздо выгоднее было бы затаиться и ждать удобного момента для покушения, потом обвинить драконов, что не уберегли, и пытаться оспорить завещание – например, на основании заинтересованности Владыки в ее смерти.

Нестерпимо захотелось увидеть Элиссабет. Почувствовать в своих руках ее гибкое тело, ощутить ее внимательный взгляд, услышать дразнящий смех. Еще сегодня днем они танцевали на берегу реки, беззаботно дурачились, не ощущая нависшей опасности. И пусть улыбалась она Когану и свой первый раз подарила ему, желание увидеть строптивую жену не стало меньше. Принцесса уже принадлежит ему, пусть еще и не знает об этом.

К тому же имеется веский повод для встречи. Владыка так и не отказался от идеи официально представить двору свою тридцать первую жену.

* * *

– Ваше высочество, имейте смелость посмотреть на меня и внятно объяснить причины игнорирования моего приглашения на бал!

Принцесса Элиссабет нехотя отвернулась от окна и через силу взглянула на разгневанного Владыку.

– О не-е-ет! – тихо простонала она и снова обернулась к окну, торопливо произнеся: – Я привыкла к уединению, и меня не привлекают шумные праздники.

Маленькая лгунья!

– У вас какие-то затруднения с тем, чтобы сказать мне это, глядя в глаза? – спросил дракон язвительно, с трудом сдерживая разгорающееся пожаром в груди раздражение. Он ожидал, что жене будет стыдно смотреть ему в глаза после мнимой измены, но не был готов к столь откровенному избеганию его персоны. – Почему вы так реагируете, словно я стою перед вами голым?

Напряженные плечи принцессы вздрогнули и окаменели.

– Вы издеваетесь?! Фу-у-у!

Ну все, его терпение лопнуло!

– Позвольте предложить вам чаю! – В гостиную с подносом сунулась компаньонка, первым делом обеспокоенным взглядом находя принцессу.

– Лучше предложите себе яду, если посмеете еще раз нас прервать! – рыкнул Владыка, и чашки на подносе жалобно звякнули. Бросив на него испуганный взгляд, Моржетта поспешила скрыться с другой стороны двери.

– Не смейте запугивать моих людей! – разгневанной фурией обернулась к нему Элиссабет, забыв о неприязни. – Она не ваша подданная, и вы не имеете права приказывать ей!

– Мне отправить ее на родину в Занданию? – Владыка поймал растерянный взгляд принцессы и холодно продолжил: – Вам уже восемнадцать, вы совершеннолетняя и в компаньонке, особенно наедине со своим мужем, не нуждаетесь.

– Я вам не жена!

– Вы слишком часто мне об этом напоминаете. Хотите изменить свой статус?

– А если и так, то что? – Она с вызовом вскинула подбородок в ответ. Взгляд опустился на его грудь, живот. Щеки окрасились румянцем, и принцесса тряхнула головой, словно отгоняя наваждение, уставилась куда-то поверх его головы.

– Я могу это устроить. Как вам статус моей фаворитки?

– Что-о-о?! Вам тридцати жен мало?

Он поймал гневный взгляд, и губы растянулись в угрожающей усмешке.

– У меня тридцать одна. И ваш отец недоволен, что я обделяю вас вниманием. Как думаете, он не будет против? Нам же нужно лучше узнать друг друга.

Судя по тому, как стиснула зубы принцесса, на высокие моральные принципы отца она не рассчитывала.

– К тому же меня давно уговаривают ввести эту должность при дворе на манер человеческих королевств. Что вас так удивляет? У вашего отца официальные фаворитки сменяются с завидной частотой.

Принцесса заметно побледнела и не находила слов, глядя на него как на исчадие бездны. Не хотел пугать, но ведь вынудила! Не думал даже, что когда-нибудь придется приглашать на бал понравившуюся девушку шантажом.

– Элиссабет, вы можете не пойти на бал как моя тридцать первая жена, но будете вынуждены присутствовать как моя фаворитка. Ваш выбор?

– У меня нет платья.

– Платье – это меньшая из ваших проблем.

– Тут вы правы, – неожиданно согласилась она, отвела глаза и вся словно внутренне сжалась, потухла, выглядя до боли уязвимой и ранимой.

Владыка подавил желание подойти и обнять, готовый защищать ее от целого мира. Он задался вопросом, как много она знает или догадывается об интригах отца и, случайно, не предательство ли родного человека ее так гнетет?

– Элиссабет… – Он шагнул к ней, но замер, вовремя поняв, что сочувствия от него принцесса не примет. Сжал кулаки, давя нестерпимое желание прикоснуться, и сдержанно уведомил: – Платье вам завтра доставят.