Тридцать пять сантиметров (версия 2.0) (СИ)

Достав из кармана брюк тонкий кошелёк, Арун протянул его Эрике. И она поняла без слов, осторожно взяв вещь. Кинула настороженный взгляд на его опечаленное лицо и открыла бумажник. На неё смотрели с фотографии три пары глаз счастливой семьи. Мужчину она узнала сразу, то был Арун, нежно обнимающий молодую женщину, очень красивую, с длинными вьющимися локонами. А между ними стояла маленькая девочка со сладкой ватой, такая же белокурая, как мать и отец.

— Я убил их.

Эрика тут же вскинула голову, переведя удивлённый взгляд на него, и напряжённо сжала в пальцах кошелёк. Что он имел в виду? В смысле, убил?

— Я был за рулем машины, когда мы попали в автокатастрофу. Они погибли… Я вёл эту машину, и только я в ней выжил. Малышке только семь лет должн… — Арун запнулся на полуслове, шумно сглотнул и поднял взгляд к потолку. — Она умерла сразу, а жену пытались спасти трое суток, но в итоге она тоже сдалась. А я тем временем получил всего парочку незначительных царапин, которые затянулись уже через неделю. И ты думаешь, такой человек заслуживает быть счастливым?

========== Приступ нежности и домашний арест… ==========

На его лице снова появилась мягкая улыбка, а добрые голубые глаза смотрели так проницательно, что Эрике стало совсем не по себе от того, что она сомневалась в нём, как в человеке.

— Ладно, допивай какао, а я схожу, поговорю с твоим братом, — вставая со стула, произнёс Арун.

Ей захотелось подбодрить его — уверить, что зря винил себя в смерти близких, ведь он тоже являлся жертвой обстоятельств. Но все слова застряли в горле; при всём желании Эрика и звука из себя выдавить не могла. И ей осталось разве что проводить сочувствующим взглядом удаляющуюся мужскую спину с ссутулившимися плечами.

Арун сильный. Не каждый смог бы пережить такую трагедию, не поддавшись желанию хотя бы раз попытаться покончить с собой, чтобы снова воссоединиться со своими родными. А, значит, и сочувствие ему было ни к чему. Возможно, он думал, что, живя с этими душевными муками, каждый день помня о жене и дочке, он искупал свою вину. А кто такая Эрика, чтобы вмешиваться в его жизнь?

После того, как Арун вышел на лестничную площадку, квартира погрузилась в тишину. Отсутствие звуков ощущалось до того ярко, что она слышала собственное дыхание. И тогда её осенило — звуконепроницаемые стены были во всём доме. А она, как дура, уже успела всякого надумать о Ране.

День умопомрачительных открытий какой-то.

Не выпуская тёплой чашки из рук, Эрика встала из-за стола и подошла к окну. Далеко внизу растянулась на многие километры всё та же магистраль, видом на которую она могла любоваться и из окна своей комнаты. Вполне логично, что застройщики обеспокоились комфортом будущих жильцов и специально сделали звукоизоляционные стены, чтобы покупателей не отпугивал шум с проезжей части и от пролегающей под зданием ветки метро.

Теперь воспоминания о том дне, когда она Рана приняла за маньяка, показались ей смешными. Ведь именно отсутствие мобильной связи на телефоне и звуконепроницаемые стены напугали её больше всего.

Прошло минут десять, прежде чем дверь раскрылась. Эрика повернулась, ожидая увидеть вернувшегося хозяина квартиры, но вместо этого встретилась взглядами с не на шутку разгневанным братом. Чёрные густые брови сдвинулись к переносице, а по напряжённым скулам ясно проглядывалось то, с какой яростью он сжимал челюсти. В остальном мимика на лице не изменилась: всё такой же безразличный рот, идеально ровный нос, но невероятно злых глаз с лихвой хватало, чтобы Эрика оцепенела.

Всего за пару шагов оказавшись рядом, Ран схватил её за запястье и по-варварски потащил за собой. Поначалу она позволила себя волочить, как какую-то дворнягу, но уже в коридоре, зацепившись взглядом за растерянное лицо Аруна, начала сопротивляться, пытаясь вырвать свою руку из огромной ладони брата. Дёргалась, как только могла, и даже пару раз попыталась укусить. Но, в итоге, ничем хорошим это для неё не закончилось – Рана окончательно взбесило её поведение: он молча закинул её себе на плечо и ускорил шаг.

Снова почувствовала под ногами пол Эрика только в их квартире, после того, как он запер входную дверь.

— Какого ты… — гневно начала она, но оказалась грубо перебита.

— Я же сказал держаться от него подальше? Ты совсем тупая, слов не понимаешь? Или тебе по-китайски стоило объяснить? Ни хао, цзай цзянь?!

Эрика ошарашенно уставилась на него, как на восьмое чудо света.

— Нет, по-китайски не канает? Тогда на каком языке до тебя надо донести мысль, чтобы ты наконец её усвоила своей маленькой, но вроде умной головешкой? А?!

— Я не обязана тебя беспрекословно слушаться. Да и что ты вообще о нём знаешь?!

— Дура. Все, с виду добренькие, на деле — те ещё мудаки. Любой человек преследует какие-то скрытые цели, и чем он доброжелательней, тем больше чертей в его чулане.

— Ты слишком мнительный, и не стоит ровнять всех по себе. Это ты грубый хам, а есть и нормальные люди, вежливые.