Тридцать шесть валентинок

Дэвид долго молчал, обдумывая неожиданную реплику. Все слова были правильными, и все же не приходилось сомневаться, что мисс Баллистер совершенно не понимала, что именно произошло прошлым летом.

Во-первых, не понимала Клайва. А если считала, что сможет стать его женой, то, скорее всего не понимала и себя.

— Я люблю брата, — негромко заговорил лорд Ренминстер. — Однако сознаю, что Клайв не свободен от недостатков. Ему нужна жена, которая бы целиком и полностью от него зависела. Только так он станет тем человеком, которым может и должен стать. А если бы Клайв женился на вас…

Сюзанна смотрела искренне, открыто, терпеливо ожидая, пока он подберет нужные слова. Ответ был жизненно важен, а потому требовал точности.

— А если бы Клайв женился на вас, — продолжил граф, — ему незачем было бы проявлять силу. Силы и энергии у вас вполне хватило бы на двоих. Клайву незачем было бы, расти.

В ее взгляде застыло удивление.

— Короче говоря, мисс Баллистер, — заключил лорд Ренминстер со странной нежностью в голосе, — мой брат вас недостоин.

Пока Сюзанна пыталась проникнуть в смысл слов, пока вспоминала, как надо дышать и говорить, граф встал.

— Было очень приятно побеседовать, — заключил он и легко прикоснулся губами к ее перчатке. Горящие зеленые глаза смотрели требовательно, пронзительно, словно стараясь заглянуть в душу. Наконец граф выпрямился, улыбнулся уже знакомой таинственной улыбкой и спокойно попрощался: — Желаю приятного вечера.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и ушел, но в соседней ложе так и не появился.

Странное чувство — удивительное ощущение волнения, легкой тревоги и нетерпеливого ожидания, которое этот необыкновенный человек умел вызвать одной лишь улыбкой, — уверенно поселилось в груди и отказывалось уходить.

Впервые в жизни Сюзанне не удалось сосредоточиться на пьесе Шекспира.

Даже с широко открытыми глазами она видела только значительное лицо графа Ренминстера.

Глава 3

«И снова мисс Сюзанна Баллистер дала повод для разговоров. Получив сомнительную известность в качестве самой популярной и самой непопулярной молодой леди сезона 1813 года (исключительно благодаря эксцентричности мистера Клайва Манн-Формсби), мисс Баллистер некоторое время находилась в тени. Забвение продолжалось до тех пор, пока другой Манн-Формсби — на сей раз Дэвид, граф Ренминстер — не одарил красавицу безусловным вниманием на субботнем спектакле в театре „Друри-Лейн“.

Можно лишь догадываться о намерениях графа, поскольку летом мисс Баллистер едва не вошла в семью Манн-Формсби, хотя и в качестве миссис Клайв, а значит, едва не стала графу сестрой.

Автор берется смело утверждать, что те из присутствующих, кому довелось заметить, как смотрел лорд Ренминстер на соседку по ложе, ни за что на свете не согласятся назвать интерес джентльмена братским.

А что касается мисс Баллистер… если намерения графа благородны, то автор не сомневается, что молодая леди получит в свое полное распоряжение лучшего представителя благородного семейства».

Светские заметки леди Уислдаун. 31 января 1814 года

И снова Сюзанна не могла уснуть.

Ничего удивительного. «Мой брат вас недостоин». Что он имел в виду? Зачем сказал непростые, слишком важные слова?

Возможно ли, чтобы граф за ней ухаживал?

Она тряхнула головой, словно пыталась прогнать глупые мысли. Нет, не может быть. Граф Ренминстер никогда и ни за кем всерьез не ухаживал и вряд ли начнет с нее.

У Сюзанны имелись все основания сердиться на неожиданного поклонника. Еще бы! Из-за него она потеряла сон. А она никогда и ни из-за кого не теряла сон, даже из-за Клайва.

За бессонной ночью субботы последовала бессонная ночь воскресенья. Утром появилась колонка леди Уислдаун, и ночь понедельника оказалась еще тяжелее. В результате во вторник Сюзанна вышла к завтраку усталой и раздраженной. В этом состоянии ее застал дворецкий.

— Мисс Сюзанна, — обратился он с вежливым поклоном, — вам письмо.