Тридцать Шесть Валентинок

Сюзанне показалось, что он отвечает на ее чувство, но ни один из них даже не догадывался об этом, а мисс Притчард, похоже, пригласили в пару к другому присутствующему тут же неженатому джентльмену, лорду Дарему, который, по мнению Сюзанны, был ужасно скучен. Но явно не ее делом было сообщать им о взаимных чувствах, и кроме того они вместе с леди Шелбурн вели оживленную беседу, которую прерывать не стоило.

В результате она оказалась с лордом Ренминстером, который все еще наблюдал за ней.

– Вам нравится Шекспир? – спросила она, чтобы поддержать разговор. Приглашение на Шейлока Кина настолько ее обрадовало, что она готова была подарить солнечную улыбку даже ему.

– Да, – ответил он, – хотя я предпочитаю исторические пьесы.

Она кивнула, решив, что, пожалуй, хочет продолжить вежливую беседу, если он ее поддерживает.

– Думаю, что так оно и есть. Они более серьезны.

Он загадочно улыбнулся.

– Не могу решить, Вы сделали мне комплимент или попытались меня оскорбить.

– В таких ситуациях, – сказала Сюзанна, удивившись, что чувствует, как просто ей вести с ним разговор, – Вам всегда лучше думать, что высказано восхищение. Жизнь будет более простой и счастливой.

Он громко рассмеялся прежде чем спросить:

– А Вы? Какую из пьес поэта предпочитаете Вы?

Она счастливо вздохнула.

– Я обожаю их все.

– В самом деле? – спросил он с неподдельным интересом, немало изумившим ее. – Я понятия не имел, что Вы так любите театр.

Сюзанна пристально на него посмотрела, склонив голову от удивления.

– Я и не подозревала, что Вы что–то знаете о моих интересах.

– Это верно, – согласился он, – но Клайв не очень любит театр.

Она почувствовала напряжение и сильнее выпрямила спину.

– Мы никогда не разделяли все наши интересы.

– Очевидно, нет, – сказал он, и ей показалось, что она даже услышала легкое одобрение в его голосе.

И затем – Боже, она не знала, зачем сказала это ему, брату Клайва – она произнесла:

– Он говорит не умолкая.

Казалось, граф чем–то подавился.

– Вам нехорошо? – спросила Сюзанна, наклоняясь вперед с участливым выражением лица.

– Прекрасно, – граф задыхался, похлопывая себя по груди. – Вы просто… ах… поразили меня.

– О! Прошу прощения.

– Не стоит, – заверил он ее. – Я всегда стараюсь избегать посещения театра в компании Клайва.

– Актерам трудно вставить хоть словечко в его речь, – согласилась Сюзанна, сопротивляясь желанию закатить глаза.

Он вздохнул.

– По сей день не знаю, что случилось в конце «Ромео и Джульетты».

Она открыла рот от удивления.

– Вы… о–ох… Вы обманываете меня.

– Они зажили счастливо, не так ли? – спросил он с совершенно невинным взглядом.

– О, да, – сказала она с озорной улыбкой. – Это – весьма оптимистичная история.

– Превосходно, – ответил он, откидываясь назад в кресле и устремляя взгляд на сцену. – Как замечательно, что я, наконец, выяснил это.

Сюзанна не могла успокоиться. Она продолжала хихикать. Как странно, что у графа Ренминстера обнаружилось чувство юмора. Клайв всегда говорил, что брат у него по большей части «чертовски серьезный» человек, другого такого не сыщешь во всей Англии. У Сюзанны никогда не было причины сомневаться в такой оценке, особенно когда он использовал слово «чертовски» в присутствии леди. Джентльмены обычно не употребляли его, если не относились к своему утверждению весьма серьезно.

В этот момент свет в зале начал тускнеть, погружая зрителей в темноту.

– О! – Выдохнула Сюзанна, наклоняясь вперед. – Вы видели это? — спросила она взволнованно, поворачиваясь к графу. – Как восхитительно! Освещенной осталась только сцена.

– Это – одно из нововведений Уайтта (Wyatt), – ответил он, упоминая архитектора, который недавно отремонтировал сгоревший театр. – Так легче видеть, что происходит на сцене. Как Вы считаете?

– Это потрясающе, – сказала Сюзанна, переместившись на край своего кресла так, чтобы столб, который закрывал ей обзор, не мешал видеть сцену. – Это…

Затем началась постановка, заставившая ее восхищенно умолкнуть.

На протяжении пьесы Дэвид наблюдал за Сюзанной чаще, чем за игрой. Он уже видел «Венецианского купца» несколько раз, и даже притом, что он смутно догадывался, что Эдмунд Кин действительно замечательно играл Шейлока, это не шло ни в какое сравнение с тем жаром, что горел в карих глазах Сюзанны Бэлистер, наблюдавшей за сценой.

Он вернется и просмотрит спектакль на следующей неделе, решил он. Поскольку сегодня вечером его больше занимала Сюзанна.

Почему так случилось, задумался он, что он был настолько отрицательно настроен против ее бракосочетания с его братом? Нет, это не совсем так. Он не был настроен категорически против этого. Он не лгал ей, когда говорил, что не стал бы возражать против их брака, если бы Клайв остановил свой выбор на ней, а не на Харриет.

Но он не хотел этого. Когда он видел своего брата с Сюзанной, это какой–то причине казалось ему неправильным.

В Сюзанне был огонь, ум и красота, а Клайв был…