Тридцать Шесть Валентинок

Вы заметили, что прошлой ночью на балу у Уортов граф Ренминстер танцевал с мисс Сюзанной Бэлистер? Если нет, то стыдитесь – Вы единственный, кто этого не видел. Вальс стал главной темой вечера.

Нельзя сказать, что обсуждение отличалось особенным дружелюбием. Действительно, ваш автор подтметил пылающие глаза и даже то, что походило на раздраженные реплики.

Граф покинул бал вскоре после танца, но мисс Бэлистер оставалась там в течение нескольких часов после этого и была замечена танцующей еще с десятью другими джентльменами, прежде чем покинула бал в компании своих родителей и сестры.

Десять джентльменов. Да, ваш автор сосчитал точно. Невозможно избежать сравнения, ведь количество ее партнеров до приглашения графа было равно нулю.

«Светская хроника леди Уислдаун», 28 Января 1814 года

Бэлистеры никогда не беспокоились о деньгах, но их нельзя было назвать богатыми. Обычно это не беспокоило Сюзанну, она никогда не хотела чего–то сверх того, что имела, скажем, она не видела никаких оснований иметь три пары сережек, если ее одна пара жемчужных очень красиво смотрелась с любой ее одеждой. Не то чтобы она отказалась бы еще от одной пары, как можно было бы подумать, просто она не видела необходимости тратить свои дни, тоскуя о драгоценностях, которых у нее никогда не будет.

Но все же существовала одна вещь, которая заставляла желать, чтобы ее семья была древнее, состоятельнее, обладала бы титулом – то есть всем тем, что дало бы им больше влияния в обществе. 

Это был театр.

Сюзанна обожала театр, обожала погружаться в чужую историю, обожала все от запаха до света, до звонкого чувства в ладонях во время оваций. Это захватывало ее гораздо больше, чем музыкальные вечера, и, конечно, это было веселее, чем балы и танцы, которые она вынуждена была посещать три ночи из семи.

Проблема, однако, заключалась в том, что ее семья не имела ложи ни в одном из театров, считающихся подходящими для светского общества, а ей не разрешалось сидеть нигде, кроме как в ложе.

Приличные молодые леди не сидят со сбродом, настаивала мать. Это означало, что для Сюзанны существовал единственный способ попасть в театр, по приглашению владельца подходящей ложи, если таковое поступало.

Когда прибыла записка от ее кузенов Шелбурнов с приглашением сопровождать их этим вечером на Эдмунда Кина, играющего Шейлока в «Венецианском купце»[5], она чуть не расплакалась от радости. Кин дебютировал в этой роли всего четыре ночи назад, и уже все светское общество гудело об этом. Его называли великолепным, дерзким, бесподобным – эти эпитеты, произносимые такими завзятыми театралами, как Сюзанна, вселили в нее страстное желание увидеть пьесу. 

Но это было исключено, поскольку вряд ли кто захотел бы пригласить ее, поделившись своей ложей в театре. Она получала приглашения лишь на большие званые вечера, поскольку людям было любопытно увидеть ее реакцию на брак Клайва и Харриет. Приглашений на небольшие вечеринки не поступало.

Пока в четверг вечером не случился бал у Уортов.

Она полагала, что за это должна благодарить графа. Он танцевал с ней, и теперь она вновь считалась подходящей партией. Она получила по меньшей мере еще восемь приглашений на танец, после того как он покинул бал. Ну, хорошо, десять. Она подсчитала. Десять джентльменов пригласили ее на танец, на десять больше, чем за все три часа, что она провела на балу до того, как ее разыскал граф. 

На самом деле, просто ужасает, какое влияние один человек может оказать на все общество.

Она была уверена в том, что Ренминстер стал причиной того, что ее кузены прислали ей приглашение. Она не думала, что Шелбурны сознательно избегали ее, они были очень дальними родственниками, и она никогда не знала их достаточно хорошо. Но когда они захотели пойти в театр, и им понадобилась еще одна женщина для ровного количества, они, должно быть, воскликнули: «Ах да, а как насчет кузины Сюзанны?» Тем более что имени Сюзанны было отведено такое важное место в пятничной колонке леди Уислдаун.

Сюзанну не волновало, почему они вдруг вспомнили о ее существовании, она увидит Кина в «Венецианском купце»!