Тридцать три несчастья. Том 1. Злоключения начинаются (сборник)

– Зато я так отлично помню, что случилось! – завопил Мастер Флакутоно, указывая на Клауса. – Ты разбил наш станок! Я немедленно расскажу об этом Сэру! Ты полностью прервал штамповальный процесс. Сегодня никто не заработает ни одного купона!

– Это несправедливо! – сказала Вайолет. – Это был несчастный случай! И Клауса нельзя было ставить управлять станком! Он этого не умеет!

– Тогда пусть поучится, – сказал Мастер Флакутоно. – Ну-ка, Клаус, подними мои кастрюли!

Клаус пошел, чтобы поднять кастрюли, но не успел он к ним подойти, как Мастер Флакутоно вытянул ногу и сыграл с ним ту же шутку, что накануне, и мне очень неприятно говорить вам, что она снова удалась. Клаус снова шлепнулся на пол, очки упали с его носа и завалились за доски, но, что хуже всего, они вновь стали искривленными, треснувшими и безнадежно сломанными, совсем как скульптуры моей приятельницы Татьяны.

– Мои очки! – закричал Клаус. – Мои очки опять разбились!

В желудке Вайолет появилось странное дрожаще- ползущее ощущение, словно во время перерыва на ланч она наелась змей, а не резинки.

– Ты уверен? – спросила она Клауса. – Ты уверен, что не можешь их носить?

– Уверен, – ответил Клаус и с горестным видом протянул Вайолет свои очки.

– Ай-ай-ай, – проговорил Мастер Флакутоно. – Как ты неосторожен. По-моему, тебе самое время снова отправиться на прием к доктору Оруэлл.

– Мы не хотим ее беспокоить, – поспешно сказала Вайолет. – Я уверена, что, если вы дадите мне основные детали, я сама сумею сделать брату какие-нибудь очки.

– Нет-нет, – сказал мастер, и его хирургическая маска нахмурилась. – Оптиметрию лучше оставь специалистам. Попрощайтесь с братом.

– О нет! – в отчаянии воскликнула Вайолет. Она снова подумала про обещание, данное родителям. – Мы сами его отведем! Мы с Солнышком отведем его к доктору Оруэлл.

– Дерикс! – подала голос Солнышко, что, вне всяких сомнений, означало нечто вроде: «Если мы не можем помешать ему идти к доктору Оруэлл, то, по крайней мере, можем пойти вместе с ним!»

– Ну что ж, не возражаю, – сказал Мастер Флакутоно, и его глаза-бусинки еще больше потемнели. – Если подумать, это и впрямь хорошая идея. И то верно, почему бы вам всем троим не отправиться к доктору Оруэлл?

Глава восьмая

Стоя за воротами лесопилки «Счастливые Запахи», бодлеровские сироты смотрели на санитарную машину, которая с шумом промчалась мимо них, увозя Фила в госпиталь. Смотрели на буквы из разжеванной резинки, из которых состояла вывеска лесопилки «Счастливые Запахи». Смотрели они и на растрескавшийся тротуар единственной улицы Полтривилля. Короче говоря, они смотрели на все и вся, кроме здания в форме глаза.

– Нам не следует идти, – сказала Вайолет. – Мы могли бы убежать. Могли бы спрятаться до следующего поезда и, как только он придет, незаметно сесть на него. Теперь мы умеем работать на лесопилке и могли бы получить место в каком-нибудь другом городе.

– А если он нас найдет? – сказал Клаус. – Если мы останемся совсем одни, кто защитит нас от Графа Олафа?

– Мы и сами можем себя защитить, – ответила Вайолет.

– Как мы можем сами себя защитить, если Солнышко совсем младенец, а я почти ничего не вижу?

– Но ведь раньше нам удавалось себя защитить, – сказала Вайолет.

– Но лишь с трудом и в последнюю минуту, – возразил Клаус. – Мы каждый раз с трудом и в последнюю минуту спасались от Графа Олафа. Без очков мы не можем убежать и попробовать жить без посторонней помощи. Остается только посетить доктора Оруэлл и надеяться на лучшее.

Солнышко тихонько взвизгнула от страха. Вайолет, разумеется, была слишком большой, чтобы визжать, если того не предполагала экстренность ситуации, но не настолько, чтобы не испытывать страха.

– Мы не знаем, что с нами может случиться там внутри, – сказала она, глядя на дверь в зрачке глаза. – Вспомни, Клаус. Постарайся вспомнить. Что с тобой произошло, когда ты туда вошел?

– Не знаю, – сказал Клаус с сокрушенным видом. – Я помню, как пытался уговорить Чарльза не отводить меня к глазному врачу, но он все повторял, что врачи – мои друзья и мне нечего бояться.

– Ха! – произнесла Солнышко, что означало: «Ха!»

– А что было потом? – спросила Вайолет.

Клаус закрыл глаза и задумался:

– Мне и самому очень бы хотелось это знать. Но у меня как будто начисто стерли часть мозга. Войдя в дом, я словно заснул и проснулся только потом, на лесопилке.

– Но ты не спал, – сказала Вайолет. – Ты бродил, как зомби. А потом из-за тебя произошел несчастный случай, и бедному Филу сломало ногу.

– Но я ничего этого не помню, – сказал Клаус. – Это как если бы я… – Его голос замер, а взгляд на мгновение устремился вдаль.

– Клаус? – с тревогой в голосе окликнула его Вайолет.

– Как если бы я был под гипнозом, – закончил Клаус. Он посмотрел на Вайолет, потом на Солнышко, и по его виду сестры поняли, что он что-то прикидывает в уме. – Конечно. Гипноз мог бы все объяснить.

– Я думала, гипноз существует только в фильмах ужасов, – призналась Вайолет.