Тридцать три несчастья. Том 1. Злоключения начинаются

Штанина пошла вверх, как занавес перед началом спектакля. Но татуированный глаз не показывался. Бодлеровские сироты изумленно смотрели на гладкую кожу, такую же чистую и бледную, как лицо бедного Дяди Монти.

Глава восьмая

Тем временем как джип, фыркая, тащился к дому Дяди Монти, бодлеровские сироты устало брели за ним с запахом хрена в ноздрях и чувством безысходности на сердце. Очень досадно, когда вам доказывают, что вы не правы, особенно если вы на самом деле правы, а человек, который на самом деле не прав, и есть то лицо, которое доказывает, что вы не правы, а сам он, что неправда, прав. Правильно?

– Не знаю, как он избавился от татуировки, – упрямо говорил Клаус мистеру По, пока тот кашлял в платок, – но это абсолютно точно Граф Олаф.

– Клаус, – сказал мистер По, перестав кашлять, – сколько можно повторять одно и то же? Как тебе самому не надоест? Мы только что видели незапятнанную щиколотку Стефано. «Незапятнанная» значит…

– Мы знаем, что значит «незапятнанная», – сказал Клаус, наблюдая, как Стефано выбирается из джипа и торопливо входит в дом Дяди Монти, – «без татуировок». Но это точно Граф Олаф. Как вы сами не видите?

– Я вижу все, – сказал мистер По, – что передо мной. Я вижу человека без бровей, бороду, никакой татуировки, и он не Граф Олаф. Во всяком случае, даже если по каким-то неведомым мне причинам этот Стефано и желает вам зла, бояться вам все равно нечего. Конечно, ужасно, что доктор Монтгомери умер, но из этого вовсе не вытекает, что мы собираемся передать вас и ваше состояние его ассистенту. Ведь он даже не может запомнить мое имя!

Клаус взглянул на сестер и вздохнул. Они поняли: если мистер По заберет что-нибудь в голову, то проще спорить с кустами-змеями, чем с ним. Вайолет собралась было сделать еще одну попытку его урезонить, но тут у них за спиной раздался гудок. Бодлеровские сироты и мистер По отступили, чтобы пропустить автомобиль, очень маленькую серую машину с тощим водителем. Машина остановилась перед домом, и на лужайку вышел высокий тощий субъект в белом халате.

– Вы кого-нибудь ищете? – спросил мистер По, вместе с детьми подходя к незнакомцу.

– Я доктор Лукафонт, – сказал высокий мужчина, прижав к груди негнущуюся руку. – Мне сообщили, что здесь ужасный несчастный случай с участием змеи.

– И вы уже приехали? – спросил мистер По. – Но ведь Стефано едва успел позвонить, не говоря уже о времени на дорогу.

– Я считаю, что в чрезвычайной ситуации скорость решает все, разве не так? – сказал доктор Лукафонт. – Если труп вскрывать, так вскрывать немедленно.

– Конечно, конечно, – поспешно согласился мистер По. – Просто я очень удивился.

– Где тело? – спросил доктор Лукафонт, направляясь к двери.

– Стефано вам покажет, – ответил мистер По, открывая дверь дома.

Стефано ждал в передней с кофейником в руке.

– Я собираюсь заварить кофе, – сказал он. – Кто хочет?

– Я выпью чашку, – сказал доктор Лукафонт. – Перед началом работы нет ничего лучше чашки крепкого кофе.

Мистер По нахмурился:

– Может быть, вы сперва взглянете на доктора Монтгомери?

– Да, доктор Лукафонт, – сказал Стефано. – В чрезвычайной ситуации время решает все, не так ли?

– Да-да, пожалуй, вы правы, – согласился доктор Лукафонт.

– Бедный доктор Монтгомери находится в Змеином Зале, – сказал Стефано, указывая рукой туда, где все еще лежал опекун Бодлеров. – Пожалуйста, внимательно его осмотрите, а потом можете выпить кофе.

– Вы босс, – сказал доктор Лукафонт, открывая дверь Змеиного Зала странно негнущейся рукой.

Стефано повел мистера По на кухню, Бодлеры последовали за ними. Когда кто-то чувствует себя бесполезным, неспособным помочь, то можно употребить выражение «чувствовать себя пятым колесом», ведь если у чего-то четыре колеса, скажем у вагона или машины, то в пятом нет особой необходимости. Пока Стефано варил для взрослых кофе, трое детей сидели за кухонным столом, где совсем недавно они с Дядей Монти ели кокосовый торт, и Вайолет, Клаус и Солнышко чувствовали себя пятым, шестым и седьмым колесами в машине, которая едет не в том направлении – в сторону Туманной Гавани, к отплывающему «Просперо».

– Когда я говорил с доктором Лукафонтом по телефону, – сообщил Стефано, – то рассказал ему про вашу машину. Закончив медицинское обследование, он отвезет вас в город за механиком, а я останусь здесь с сиротами.

– Нет, – твердо сказал Клаус. – Мы с ним не останемся ни на секунду.

Мистер По улыбкой поблагодарил Стефано, который подлил ему кофе, и сурово посмотрел на Клауса:

– Клаус, я понимаю, что ты очень расстроен, но со Стефано ты держишь себя непростительно грубо. Пожалуйста, немедленно извинись.

– Нет! – выкрикнул Клаус.

– Все в порядке, мистер Го, – примирительно сказал Стефано. – Дети очень расстроены из-за убийства доктора Монтгомери, и я не могу ожидать, чтобы они вели себя наилучшим образом.

– Убийство? – переспросила Вайолет. Она повернулась к Стефано и, усилием воли подавив ярость, постаралась придать своему лицу выражение вежливого любопытства. – Почему вы сказали убийство, Стефано?